Одиссея
Шрифт:
Прибыли в Феры они, к Диоклесу заехали в гости,
Что Ортилохом рождён, ну а тот рождён богом Алфеем.
[490] Дал им ночлег Диоклес и поднёс им на память подарки.
Рано рождённая, вновь свет зажгла розопёрстая Эос.
Снова коней запрягли и, в узорную встав колесницу,
Быстро они со двора понеслись, гулкий портик минуя;
Стали коней гнать кнутом, вихрем сильные кони помчались.
[495] Вот уж достигли они и равнин, изобильных пшеницей.
Там
Солнце уж село меж тем, потемнели дороги и тропы.
Песнь четвёртая (Дельта).
Встреча с Менелаем и Еленой. Пенелопа и призрак
Вот в Лакедемон пришли, что в низине, меж гор и ущелий;
Прибыли к дому царя Менелая, великого славой.
Свадебный пир он давал для родни многочисленной, пышный.
Сына и дочери – две свадьбы разом он праздновал в доме!
Сыну Пелида, фаланг разрывателя, дочь он просватал;
[5] В Трое давно уж они меж собой договор заключили
Выдать её за него, и теперь сочетали их боги.
Много он дал ей коней, колесниц; отправлял он невесту
В город её жениха, к мирмидонцам, где жил тот и правил.
[10] Сыну ж – Алектора дочь молодую он выбрал, из Спарты.
В поздних годах уж родил сына он с молодою рабыней;
Сильным был сын Мегапент. А Елене детей не хотели
Боги давать с той поры, как она родила Гермиону,
Милую дочь, что красой золотой Афродите подобна.
[15] Шумно пирует толпа в царском доме огромном, высоком.
Здесь все соседи, родня Менелая, великого славой.
Вот наслаждаются все дивной песней певца, что под лиру
Им вдохновенно поёт. И под музыку два акробата
В такт совершали прыжки с кувырками ритмично по кругу.
[20] К царскому дому прибыв, у ворот из своей колесницы
Вышли герой Телемах с сыном Нестора юным, прекрасным.
Первым увидел гостей Этеон благородный, почтенный,
Ловкий помощник царя Менелая, великого славой.
В дом он скорей поспешил, чтоб царю возвестить о пришедших;
[25] Близко к нему подойдя, обратился он с речью крылатой:
«Там чужеземцы пришли, Менелай, Зевса славный питомец,
Двое уставших мужчин, с виду тоже как Зевса потомки.
Что повелишь ты? Распрячь чужакам их коней быстроногих?
Или сказать, чтоб другой дом нашли, где их примут радушно?»
[30] С гневом великим ему отвечал Менелай русокудрый:
«Ты неразумным ещё не бывал, Этеон Боефоид!
Что ж ты теперь вздор несёшь, словно глупый младенец лепечет?
Мы испытали не раз гостелюбие
Прежде, чем снова домой возвратились. Дай Зевс, чтоб на этом
[35] Кончились беды у нас! Распрягайте коней чужеземцев!
Их же самих ты сюда проводи, чтобы нам угостить их».
Только сказал он, скорей побежал тот сквозь множество комнат,
Дома большого, с собой царских слуг расторопных брал многих.
Быстро коней распрягли легконогих, вспотевших до пены;
[40] К яслям в конюшне царя привязали голодных животных;
В ясли насыпали им полбы, и ячменя подмешали.
К белой фасада стене прислонили затем колесницу.
В царский божественный дом пригласили гостей. Те, увидев
Зевса питомца, царя дивный дом, изумлялись, любуясь:
[45] Всё лучезарно кругом, всё блестит словно солнце с луною
В доме высоком царя Менелая, великого славой.
Вот, насладив, наконец, глаза дивными видами дома,
Оба в купальни пошли, гладкотёсные, чтобы омыться.
Вымыв их чисто, тела маслом им умастили рабыни;
[50] Каждого в лёгкий хитон облекли и в плащи тонкой шерсти.
Рядом с царём на пиру садят их, с Менелаем Атридом.
Тотчас служанка кувшин золотой принесла и омыла
Руки им чистой водой из него над серебряным тазом;
Гладкий подставила стол. А почтенная ключница ловко
[55] Хлеб разложила на стол и различных закусок к обеду,
Кушаний вкусных для них принесла из запасов охотно.
Мяса раздатчик, подняв высоко, нёс мясные подносы
Прямо на стол, а затем кубки им золотые поставил.
Жестом приветствуя их, так сказал Менелай русокудрый:
[60] «Пищи вкусите, друзья, на здоровье, и радуйтесь с нами!
А как насытитесь вы, я спрошу у вас, кто вы такие.
Вижу, что в вас не увял, цвет породы родителей ваших:
Оба вы дети царей, скиптродержцев от Зевса рождённых!
Знаю, такие, как вы, не из низких сословий выходят».
[65] Так он сказав, положил от быка им хребтового мяса
Прямо из доли своей отделив два куска, из почётной.
К сладостным яствам тогда дружно руки они устремили.
После того как едой и питьём голод свой утолили,
Тихо сказал Телемах сыну Нестора, голову близко
[70] К уху его наклонив, чтоб никто разговор не услышал:
«Видишь, мой друг Несторид, благородный, любезнейший сердцу,
Как в этом светлом большом гулком зале повсюду сверкает
Золотом и серебром, янтарём, медью, костью слоновой!
Думаю, разве что Зевс дом такой на Олимпе имеет.