Одна беременность на двоих
Шрифт:
Она подняла глаза от пола, но улыбалась не мне, а моему отцу. Я отстранилась от них и пошла доставать тарелки, чтобы сервировать стол. Индюшка вышла великолепной — сочная, не то что моя прошлогодняя. Клюквенный соус Аманда тоже приготовила отличный, а про пирог я вообще молчу. Даже купленный отцом тыквенный хлеб оказался вкусным, или же слова Аманды попали не только на слуховые, но и на мои вкусовые рецепторы. Я бы тоже хотела, чтобы она была всегда рядом… Только я побоялась это сказать. Как всегда…
Вечером Аманда завалилась в ванну, хотя это было глупостью. Горячую ванну
— Мы сейчас поедем в приют за собакой, — выдал отец, и ложка с мюсли застряла у меня во рту.
Аманда сунула мне под нос айфон. С экрана глядела бордер-колли.
— Или вот эту, — пальцы Аманды сменили страничку. — Не страшила, и уши прикольные… А как тебе эта овчарка?
— С ума сошла, их же надо на площадку каждый день возить! И вообще… Пап, ну зачем тебе собака?! Это такая ответственность, прямо как с детьми…
Отец улыбнулся одними губами и как-то совсем грустно сказал:
— Я привык о ком-то заботиться, а теперь даже ты стала самостоятельной. Вся моя ответственность — положить деньги тебе на дебетку. А так…
— Кейти, это будет здорово, вот увидишь! — Аманда сияла, будто у нее получилось нарисовать шикарную картину.
— А рисовать? Мы же на океан собирались…
— Всё успеем!
Закинув мольберты и краски в багажник папиного джипа, мы залезли на заднее сиденье. Приют располагался за городом, и я попросила отца проехать по главной улице, чтобы заинтересовать Аманду каким-нибудь хорошим зданием и остаться его рисовать. Только отвлечь её от мыслей о собаке не получилось даже на минуту. Собаку, которую они выбрали на сайте, увели на прогулку потенциальные хозяева, и в моей душе разгорелась надежда, что её заберут, и мы уедем из приюта с пустыми руками. Я даже попыталась преподнести происходящее как знак. Папа, тебе не нужна собака! Не нужна! Это же ответственность по меньшей мере на десять лет! Однако отец не желал внимать моим доводам и выглядел возбуждённым не меньше Аманды. Он не может хотеть собаку, он просто не в силах отказать беременной в её прихоти. Только беременная уедет, а отцу придётся два раза в день гулять с собакой!
Выше человеческих сил находиться в зале с клетками, забитыми собаками. Они лают, виляют хвостами и смотрят так грустно, будто моля — спаси… Глаза Аманды с первой секунды были на мокром месте. Поняв, что всё потеряно, я ушла в сторону денников, где ещё недавно отрабатывала часы общественной работы, необходимые для окончания десятого класса. Я не смогла работать с собаками. Лошади не вызывают подобной жалости.
— Кейти, мы собаку выбрали!
Я обернулась. Парень держал на поводке ту жуткую собаку с пятнистыми ушами. Почему они бордер-колли не дождались, вдруг её не возьмут…
— Посмотри, какая она симпатичная, — умилялась Аманда. — Я бы руки фотографу оборвала. Надо снимать её с боку, чтобы морда не плющилась. Такой уродкой она на сайте казалась! А сейчас, гляди…
— Она же дворняга!
— И что? — нетерпеливо перебил меня отец. — Породистых разберут, а эту… Кто она?
— Помесь далматина и… Не знаю. Может, австралийской пастушьей собаки, — пожал плечами парень и погладил поджатые уши псины. — Ну, девочка, будь же умницей… Это твой шанс обрести дом.
Собака только сильнее скуксилась и даже уменьшилась в росте. К тому же, заскулила. Парень потянул за поводок, и бедняга стала упираться всеми лапами.
— Эй, ребята, вы всё ещё хотите бордер-колли? — послышался у нас за спиной голос другого служащего. — Её не взяли.
— Нет, мы эту берём, — сказал отец твёрдо.
— Но, папа, — попыталась запротестовать я, но отец жёстко оборвал мой писк:
— Мы дали этой собаке надежду. Разве мы можем вернуть её обратно в клетку?
Я не нашлась с ответом, да отец и не ждал его от меня. Он быстрым шагом направился в офис, чтобы оформить бумаги и заплатить пошлину. Мы же остались стоять подле моей новой сестрёнки, которая так и не подняла пятнистые уши.
— Знаете, как её зовут? — улыбнулся парень. — Малышка-Надежда. Может, это и не настоящее имя, но она надеялась и дождалась…
Мы с трудом затолкали собаку в машину и усадили между собой. Аманда всю дорогу наглаживала её по голове и морде. Отец иногда поглядывал на нас в зеркало заднего вида и то и дело касался свободной рукой лежащих на пассажирском сиденье документов, будто проверял произошедшее на реальность.
— Придётся самим делать ей стерилизацию. Иначе надо было её ещё на три дня в приюте оставлять. Надо будет назначить операцию на следующую неделю.
— Может, не надо? — начала Аманда. — Конечно, легче, когда у собаки нет течки…
— Выбора нет, это условие в договоре. Они дают месяц, чтобы сделать операцию, и ветеринар должен послать им официальный факс с подтверждением. Конечно, они не хотят, чтобы собаки плодились, и так все приюты забиты. Да, и они ещё дают месяц, чтобы вернуть собаку, будто товар в магазине. Какие же люди жестокие, это же как член семьи. Неужели совсем не прокормить… Детей же не выкидывают.
— Выкидывают, — сказала я тут же. — Ты имеешь право сдать ребёнка в приют.
— Ну это при рождении, — начал было отец, нахмурившись.
— Нет, до восемнадцати лет можешь сдать в любое время. Это при рождении в течение трёх суток ты можешь отвезти ребёнка в пожарное депо анонимно. А потом уже со всеми документами.
В машине повисла тишина. Я скосила глаза на Аманду — её руки продолжали гладить собаку.
— Поехали в «Петко», купим новый поводок, чтобы ничего бедняге о приюте не напоминало, — сказал отец, выезжая с парковки. — И подстилку купим, и еду… Последняя собака у нас была ещё до твоего рождения.