Одна дорога из Генуи
Шрифт:
— Кто-то говорил, что тяжбы на то и тяжбы, чтобы их не заканчивать быстрее. Наши враги что-то придумали?
— Нет. Им просто повезло. Ты знаешь, что коннетабль грубо отказал королеве-матери?
— Немного слышал, но при чем здесь мы?
— В этом году умерла Сюзанна де Бурбон, наследница Бурбонов по прямой линии. Коннетабль Шарль де Бурбон унаследовал титул как ее супруг, как я унаследовала титул после смерти старого графа де Круа. У Карла Первого де Бурбона были дочь Маргарита и сын Пьер. Луиза Савойская — дочь той Маргариты, а Сюзанна — дочь того Пьера. Королевский титул не наследуется по женской линии, а все прочие титулы сколько угодно.
— Я знаю. С нами сейчас на тех же основаниях судится другая ветвь де Круа.
— Да. После того, как королева-мать отберет наследство у коннетабля, по нашему делу будет вынесено аналогичное решение. Это уже точно.
— Но идет война, — возразил Максимилиан, — Король не будет ссориться с одним из ценнейших рыцарей во время войны. Это я на коннетабля намекаю.
— Война скоро закончится, и полководцы станут не нужны. Тем более, что вассалы приходят и уходят, а мать у человека одна, даже если он король. Нам надо закончить тяжбу, пока идет война.
— Только не говори, что мое знакомство с Шарлем де Бурбоном больше ничего не стоит.
— Когда ты успел? — Шарлотта отлично понимала, что знакомство с людьми такого уровня всегда пригодится. Даже уходя в опалу, высшие аристократы не теряют влияния.
— Недели две назад он поручил мне отобрать золото у Рыцаря Королевы и отвезти его в армию де Лотрека.
— То самое золото, благодаря которому у нас еще одна причина ускориться, потому что казначей де Самблансе вот-вот попадет в опалу?
— Да.
— И ты взялся? — ужаснулась Шарлотта.
— Да.
— И отвез?
— Частично. Говорят, что Тодт все-таки довез свою часть груза. Помнишь швейцарца, которого звали Безумный Патер?
— Господи, — Шарлотта всплеснула руками, — Конечно, помню. Если он что-то обещал, то всегда это сделает. БольшУю часть груза он привез?
— Четверть.
— А где все остальное?
— Еще четверть мы потеряли на заставе в Борго-Форнари, четверть осталась в Парпанезе и за четвертью погнался Фредерик.
— Догнал?
— Не знаю.
— Замечательно. Я говорю, что нам срочно нужен Фредерик, а ты не знаешь, где он и вообще, жив ли он.
— В любом случае, в этом деле он нам не помощник. Он женился.
— Что? Вы тут без меня совсем с ума посходили! Как ты мог его женить? На ком?
— На умной девушке из хорошей генуэзской семьи.
— На простолюдинке? — Шарлотта отметила, что Макс не упомянул титул.
— Да.
— Я ей голову оторву! Ты знаешь, почему шуток про зятя и тещу полно, а про свекровь и невестку почти нет?
— Не знаю.
— Потому что это не смешно. Какого черта? Куда ты смотрел?
— Нам надо было выполнить поручение коннетабля, а Кармина в брачную ночь вывела нас на грабителей, которые только что украли золото у де Ментона.
— То есть, у де Ментона украл золото не ты? — Шарлотта выцепила главное, — Он может тебя в чем-то обвинить?
— Если выжил, то может. Я оставил его живым, но потом его подстрелили из арбалета.
— Так. Ты мне, конечно, все расскажешь подробнее. Я знаю, кто такой Андре де Ментон. Это он мог оставить тебя живым, а не ты его. Если у тебя и отросла нога каким-то чудом, то умение фехтовать у тебя до его уровня еще долго не дорастет.
— Мы боролись на вспаханном поле, залитом водой.
— Боже мой! Мужчины такие глупые! Ладно ты, но как мог быть он настолько туп, чтобы бороться с тобой в условиях, когда здоровые ноги не дают преимущества.
— Я просто его переиграл.
— Отлично. Ты хоть кого-то переиграл. Провалил мой отличный план с судьей. Провалил мой отличный план с Фарнезе. Поставил на коннетабля, который без пяти минут политический труп. На три четверти провалил и эту ставку. Зачем мне вообще такой муж, который рушит все, что я делаю?
— Я тоже так думаю.
— Думать не твое сильное место, — Шарлотта разозлилась, — Постучишься к Папе, чтобы нас развели? Ой, а кто у нас сейчас Папа?
— Ты бы украсила собой любой монастырь во Франции, — спокойно сказал Макс. Он как раз вспомнил, что по поводу срока действия супружеских обязательств говорил Фредерик.
— Монастырь? — Шарлотта не ожидала услышать такой вариант.
— И поторопись, пока ты можешь уйти туда, как носительница титула и отписать какие-нибудь ценности.
— А ты?
— Останусь с честным именем фон Нидерклаузиц и вернусь в семейных традициях под знамена императора. Он, кажется, как раз побеждает. Шарль де Бурбон не забудет меня, если тоже сменит сторону.
— Ах ты сукин сын! Не пойду я ни в какой монастырь и что ты мне сделаешь?
— Просто не буду поддерживать твои притязания на титул. У меня тут как раз в Генуе сильные разногласия с местными властями. Надо намекнуть об этом нашим судьям. И отцу той шлюхи пообиднее сказать про Фредерика.
— Ты разбиваешь мое сердце!
— Нечего было мне изменять.
— Я только что вытащила тебя из тюрьмы!
— Подозреваю, что не ты. Надеюсь, не очередной любовник?
Макс пока не понял, куда он попал, и на кого работали все эти люди. Но по пути ему не встретились ни солдаты даже в виде символического караула, ни лакеи в ливрейных цветах. Так что про любовника он сказал совершенно не всерьез, а из вредности.
— Где мы с тобой находимся, по-твоему? — спросила Шарлотта.