Одна дорога из Генуи
Шрифт:
— Никак. Или Сансеверино попадает в опалу у королевы-матери, — ответил Мальваузен.
— Тогда что делать нам? Возвращаемся к губернатору или расходимся по домам?
— Ты об этом еще вчера спрашивал. Сам-то как думаешь?
— Думаю, что пропавшее золото и пропавших рыцарей будут искать. Нас тоже. Нас, в отличие от золота, найдут точно, так что лучше сдаваться самим. Если бы мы бросили преследование раубриттера, то нас бы посчитали трусами и предателями. Но король — это обстоятельство непреодолимой силы. Никто
— Предлагаешь прямо отсюда отправиться в Марсель? — переспросил Мальваузен со скептическим оттенком.
— Если ты так спрашиваешь, то нет. Предлагаю сначала проследить за обозом до Пиццигеттоне, а потом повернуть на Марсель.
— Почему? — улыбнулся Мальваузен с таким видом, будто он уже знал ответ.
— Потому что до Пиццигеттоне золото может и не доехать. Хороши мы будем, если с нашей подачи королева-мать обозлится на людей короля, а окажется, что никакого ее золота де Фуа в глаза не видел. И Сансеверино скажет, что посылал в армию что-то другое. Кто его опровергнет?
— Вот! — Мальваузен поучительно поднял палец к небу, — И я так же думаю. У этого золота земля горит под ногами. Одни украли его у нас, другие у первых, третьи отбили у Луи телегу. Не удивлюсь, если по пути еще четвертые и пятые появятся. Давай поторопимся, чтобы успеть на переправу раньше, чем туда придет обоз. Или они пришвартуют паром до утра на том берегу, и мы их потеряем.
Верные слуги губернатора Прованса покинули Вогеру за минуту до того, как Бонакорси мог бы встретиться глазами с Максимилианом. И погрузились на паром за пару часов до того, как туда добрался обоз.
В Парпанезе действительно появились и третьи, и четвертые, и пятые. Попозже собирались нагрянуть шестые. Третьи к этому времени уже грели ноги у местного еврея, четвертые устроили засаду на южном берегу, а пятые взяли под контроль переправу с северной стороны.
— Кто такие? — строго спросил солдат.
— Странствующие лекари, — ответил Бонакорси, — Зубы никому рвать не пора?
— Сколько возьмешь?
— Да за тарелку супа.
— А ты что умеешь? — солдат ткнул пальцем в Мальваузена.
— Лечу поносы, запоры. От мозолей средство имею, — подыграл Мальваузен, — Могу вывихи править, даже спину.
— Дорого?
— За тарелку супа.
— Давайте оба в постоялый двор направо. Мы вроде как народ, слава Богу, здоровый, но с такими ценами уж по тарелке на брата заработаете.
Глава 43. 15 декабря. Атака со всех сторон
Максимилиан оторвался от погони и довез три оставшихся телеги золота до Вогеры. Сеньор Вогеры — Галеаццо Сансеверино, верный рыцарь короля. Сансеверино добавил к золотому обозу 23 кавалериста в доспехах, а сам уехал в Турин. Устин и Книжник покинули обоз и отправились в Турин с Сансеверино.
Маршрут проложен через паромную переправу в Парпанезе, потому что других вариантов нет. Все прочие заинтересованные стороны тоже ознакомились с местностью и прибыли встречать золотой обоз в Парпанезе.
На северном берегу с благословления епископов Генуи и Пьяченцы переправу взял под контроль кондотьер из Пьяченцы Карло Сола с полусотней пеших алебардистов и арбалетчиков. Он представляет интересы Медичи и Папского государства. При нем брат Витторио, «разбойник в сутане», верный человек епископа Генуи.
Марта, Кокки и их новые союзники из Тортоны прибыли на лодках сразу на северный берег, обнаружили там чужую армию и засели в доме на выезде из Парпанезе.
Бонакорси и Мальваузен продолжают преследование. У них уже нет задачи отбить золото, но они намерены доложить пославшему их губернатору Марселя о том, докуда золото доедет и кто к этому причастен. Они обогнали обоз в Вогере и знают, что Сансеверино вписался в историю на «стороне короля».
Король, кстати, абсолютно не в курсе, куда подевалось золото, которое должно было поступить в армию через Геную. «Сторона короля» и не планирует ему сообщать.
Предположительно, на обоз могут напасть еще минимум две банды, но никто из персонажей, прибывших в северный Парпанезе, их пока не видел.
— Мессир, а может Вы нас с братом отпустите здесь? — робко спросил Птичка.
— В Пиццигеттоне отпущу, — ответил Макс.
— Но Вы ведь уже в безопасности. Что такого можем Вам сделать мы, чего Вы не можете получить без нас?
— Глупая птица. Посмотри вокруг.
Птичка оглянулся. Люди, кони, доспехи. Суета сует. Галеаццо Сансеверино дает напутствие оруженосцу.
— Ты предлагаешь задержать сеньора Галеаццо, его оруженосца и его армию, пока они разыщут по Вогере лучших возчиков с телегами и пока перегрузят груз? Чтобы весь город знал, что мы везем? Серьезно?
— Мы никому не скажем, клянусь!
— Верю. Поэтому вы поедете до самого Пиццигеттоне, а оттуда на все четыре стороны. На вот вам на двоих, — Максимилиан вложил в руку Птичке десять дукатов.
— Спасибо, мессир, — Птичка низко поклонился, чтобы скрыть разочарование отказом.
Десять дукатов, конечно, большие деньги. Но у них с братом уже спрятано в телегах двадцать тысяч таких же сверкающих кругляшей.
Максимилиан удивился, почему возчики попросили отставки, а корсиканцы остались. Но не задумался по этому поводу.