Одна дорога из Генуи
Шрифт:
Устин встал, церемонно поклонился, сел обратно и снова обратился к Книжнику.
— Тогда вы, господа, не будете любезны посоветовать короткую дорогу на Русь? — сказал Книжник.
Сансеверино послал слугу за картой. Пергаментный сверток разложили на столе, прижав углы тарелками. Книжник показал на карте Вогеру, примерно рядом с Миланом.
Устин, похоже, понимал латинский алфавит. Он ткнул пальцем в области Балтийского моря.
— По суше не ближе? — спросил Сансеверино.
— Там или татары, или поляки, — ответил Книжник, не утруждаясь переводом очевидного, — С теми и другими или война, или плохие отношения. Наш друг хочет попасть домой через торговый город Новгород, куда ходят ганзейские корабли.
— Путь паломников? — спросил Макс, — Виа Францигена? Доберется до Кале, а там найдет ганзейский корабль.
— Побойтесь Бога, — ответил Книжник, — Отправите человека в январе на перевалы? Он, конечно, не побоится, но он нормальных гор в жизни не видел.
— Я бы предложил другой вариант, — сказал Сансеверино, — Через Турин, Лион и Париж. Полагаю, он будет наилучшим.
— Почему? — спросил Макс, — Можно ведь обойти Альпы с востока и выйти к морю через Вену, Прагу и Берлин?
— Потому что на Рождество меня пригласили в Турин. Там будет гостья из Парижа, и в ее свите наш друг после завершения празднеств наилучшим образом пересечет Францию до самого Парижа. Там он, с его хорошими манерами сможет рассчитывать на прием у Его Величества и триумфальное возвращение домой с французской дипломатической миссией.
— Ничего, что он не говорит по-французски?
— Так отпустите с ним этого ученого монаха, — Сансеверино повернулся к Книжнику, — Parlez-vous francais?
— Oui, — ответил монах.
— Он ведь Вам не сильно нужен? В пути он мог бы написать хорошую книгу про Московию и Татарию по рассказам своего красноречивого спутника.
— Брат Книжник, — Макс обернулся к монаху, — Полагаю, это достойное предложение для вас обоих.
Книжник пересказал предложение Сансеверино Устину. Устин ответил.
— Он согласен. Я тоже, — сказал Книжник.
— Ну и отлично. Давайте еще по бокалу и спать. Завтра нас ждут великие дела. Утром мы выезжаем, но в разные стороны. Вам надо успеть переправиться в Парпанезе, чтобы заночевать на том берегу. Следующую вечерню встретите уже в Пиццигеттоне.
За ночь отряд Максимилиана совершенно мирным путем потерял одного рыцаря из трех, одного запасного возчика и двадцать пять тысяч дукатов монетой в дополнение к тем примерно семидесяти пяти тысячам монетой и слитками, что остались в Борго-Форнари. Зато приобрел эскорт из двадцати трех всадников в доспехах.
Макс, ложась спать, подумал, не оставить ли здесь по разным причинам и корсиканцев, и возчиков.
Возчики до сих пор честно везли все без нареканий. И груз у них не болтался, и колеса не отваливались, и подковы не отлетали. И на мосту они встали с алебардами, а не бросили телеги и не сбежали. Но уж больно они всего боялись. Даже лица скрывали от всех встречных. Как будто враги гонятся не за золотом, а лично за ними. Наверное, они понимали, что везут не очень законный груз, и что им здесь еще предстоит дальше жить. Тогда, если отпустить их в Вогере, они не смогут уверенно сказать, что везли именно золото и именно в Кремону.
Корсиканцы до сих пор честно выполняли свои обязательства. Не сбежали в Генуе, сражались на абордаже, помогали вести корабль, ни разу не вызвали подозрений, что украдут груз от Аренцано до Вогеры и отбились во вчерашней погоне. И не намекали, что по сумме подвигов они свое вознаграждение давно заработали. Вот это как раз самое подозрительное. Может быть, и их стоило бы отпустить в Вогере, пока ничего не натворили?
— Фредерик, как ты думаешь, не отпустить ли нам здесь возчиков и корсиканцев? — можно бы было спросить и Тодта с Книжником, но они ночевали в другом месте.
— Кто тогда повезет золото? — ответил Фредерик.
— Перегрузим. У Сансеверино найдутся телеги и возчики.
— Чтобы он с нас содрал тысяч по пять за каждую?
— Почему бы он содрал за простолюдинов больше, чем за всадников?
— Потому что без кавалерии мы досюда добрались, а без телег с возчиками с места не сдвинемся.
— Верно, — вздохнул Макс, — Тогда спокойной ночи.
И немедленно уснул.
Глава 42. 15 декабря. Засада, которую благословили два епископа и один аббат.
Епископ Генуи Инноченцо Чибо из рода Медичи ознакомился с обвинениями в адрес Максимилиана де Круа, счел их ложными, но решил присмотреться к рыцарю. За Максимилианом следит верный меч епископа «разбойник в сутане» брат Витторио. У Аренцано Витторио подошел к объекту наблюдения настолько близко, что Фредерик убедил его продать мула, и с тех пор не попадался на глаза.
Марта и Кокки вчера вступили в союз с евреями-контрабандистами из Тортоны и рассчитывают перехватить золотой обоз в Парпанезе, куда отправились по реке.
Мальваузен и Бонакорси ведут преследование вдвоем и вчера вечером намеревались в Вогере переложить задачу по отлову заезжих грабителей на широкие плечи Галеаццо Сансеверино.
Тем временем, Максимилиан довез золото до Вогеры и возложил на плечи Сансеверино задачу по сопровождению обоза до Кремоны через переправы в Парпанезе и в Пиццигеттоне. Сансеверино выдал ему отряд из двадцати трех всадников, а сам уехал в Турин. С ним, покинув обоз, отправились Устин и Книжник.
Брат Витторио, как мы помним, шел по следам обоза, не теряя его из вида. Пока обоз ехал в Геную, Витторио все устраивало. Он, конечно, понервничал со всеми этими поворотами на Оваду и обратно, но успокоился. И вот теперь, двенадцатого декабря, обоз перед самой Генуей свернул на Постумиеву дорогу.
Поскольку с этой дороги обозу деваться уже некуда, Витторио рискнул бросить слежку. Пришпорил коня, вернулся к епископу и доложил обстановку.
— Они везут золото в этих бочках и сундуках, — сказал епископ, — То самое золото, которое сегодня утром потерял Рыцарь Королевы.