Одна дорога из Генуи
Шрифт:
Допустим, покойный Петер мог рассчитывать, что груз примут, не задавая вопросов у Фуггеров. У Фуггеров по-белому, через дверь под вывеской или по-черному через какой-нибудь тайный подвал? Какая гарантия, что писарь, сидящий за конторкой под вывеской, в курсе про тайную миссию Петера? Что он не завербован конкурентами или не разболтает все бесплатно тут же за ужином?
Единственное надежное место — подземелье Магистра. Там, конечно, станет потеснее. Но никто не обидится, если у него станет тесно от золотых слитков. Тем более, что, судя
По пути Симон ожидал, что придется еще раз упомянуть авторитетов, но наткнулся на старого пациента, который провел его с фургончиками до места, не задавая лишних вопросов. Мало ли где ученик Магистра спер две тележки барахла. Все воруют, и ученики магистров тоже воруют, а потом идут, оглядываясь, и прячут барахлишко за неприметными дверями.
Нежданному помощнику Симон не рискнул давать золотые дукаты, поэтому вытряхнул почти половину дуката серебром. Тот воссиял, а Симон попросил не болтать.
Уф! В нише спрятаны свечи, огниво и трут. При открытой двери Симон зажег свечу, а потом закрыл дверь на засов. Дверь, которая открывается, если засунуть пальцы в дырку и потянуть за веревочку, недостаточная защита для кучи золота. В холодном коридоре стоят бочки Содерини с порохом и селитрой. На них все еще лежит труп Виоленты на столешнице. Дальше в подземелье есть дверь покрепче, ведущая в кладовку Магистра. Надо подтащить сокровища к ней поближе, а потом идти к Магистру за ключом.
По пути домой, Симон подумал, а кто теперь готовит для Магистра? Эннио способен если только сходить за готовой едой. Наверное, он ходит через улицу. Симон и сам, устав от таскания маленьких, но тяжеленных бочонков и ящиков, проголодался.
— Маринелла…
— Симон! Ты вернулся! Так быстро! — Маринелла выскочила из-за прилавка, обняла его и положила голову на грудь.
— Я ненадолго и уезжал.
— Я уже соскучилась.
— Слушай, я тут подумал…
— Да, любимый?
— Давай поженимся?
— Да! Конечно, да!
Тут же они спрятались в темный угол и начали целоваться.
— Маринелла! Что там у тебя? — спросил строгий женский голос.
— Мама! Симон сделал мне предложение!
— Вот как?
Мама Маринеллы выглядела как бы ни моложе Симона. Она, скорее всего и была моложе Симона, потому что старшую дочь могла родить лет в пятнадцать. Рожала она не часто, раз пять или шесть, и неплохо сохранилась для своих лет. Не будь Маринеллы, Симон и сам бы за ней приударил. Теоретически. Потому что отец Маринеллы никуда не подевался и производил впечатление отца семейства в самом расцвете сил. Он пять-шесть раз не рожал, занимался здоровым трудом без излишней вредности и в силу профессии хорошо кушал. Не в смысле
— Рада за Вас, молодой человек, — строго сказала будущая теща, — Вы уверены, что Вам по силам содержать семью? Я правильно понимаю, что в Ваши годы Вы все еще подмастерье и занимаетесь подсобными работами?
— Смею Вас заверить, я не транжира, — ответил Симон, — Я прошел обучение, и у меня есть достаточные сбережения, чтобы открыть свою больницу.
— Вот как! Свою больницу! В Генуе это дорого.
— Я рассчитывал на Турин. Нам бы покинуть Геную, пока война не началась.
— Мне надо посоветоваться с ее отцом. А Вам советую подтвердить свою состоятельность.
— Мам…
— Я знаю, что Симон честный человек, — ответила мама, — И докторскому ремеслу он честно учился, у него пациенты чаще выздоравливают, чем умирают. Но я пока не уверена, что ему по карману содержать семью. Он уже делал тебе подарки?
— Пока нет…
Мама строго посмотрела на Симона.
— Воспитанные молодые люди сначала ухаживают за девушками, потом делают предложения. Ваша поспешность меня пугает.
— Мы все успеем.
— Надо брать пример с приличных людей. А не с Ваших квартирантов. Мальчишка два дня как приехал, сразу женился без всяких ухаживаний и тут же уехал. Как это называется?
— Мам, он же рыцарь…
— А Симон не рыцарь. Он приличный горожанин. Я надеюсь? — будущая теща строго посмотрела на Симона.
— Я приличный горожанин, — подтвердил Симон.
— Все твои знакомые — разбойники.
— Это по работе.
— По твоей или по их работе?
Симон тяжко вздохнул. Интересно, у отца Фредерика теща и правда ведьма, или это такая популярная фигура речи.
— Да ладно, — улыбнулась будущая ведьма, — Я пошутила. Скушай пирожок и хорошо подумай, надо ли тебе жениться или это просто вдруг зачесалось.
— Мама! — возмутилась Маринелла.
Симон мог бы посидеть подольше, но он вспомнил об одном очень важном деле. Пьетро что-то обещал стражнику на заставе. Пришлось спешно распрощаться и бежать к въезду в город.
Успел.
— Извините, сеньор. Можно Вас на пару слов?
— Я Вас внимательно слушаю.
— Мы с Пьетро Фуггером сегодня проходили заставу.
— Да? — стражник явно притворился, что не узнал.
— Пьетро Вам что-то пообещал.
— Да?
— Но он, к глубокому сожалению, скоропостижно скончался…
— Матерь Божья и целая бочка святых с Иисусом вместо крышки! — стражники и путники по соседству оглянулись, убедились, что ничего особенного не происходит, и вернулись к своим делам.
— А балансы должны сходиться, — закончил Симон, пока стражник переводил дыхание.
— Чертов немец и после смерти за порядком следит, — выругался Пабло удовлетворенным тоном, — В аду заставит чертей котлы от копоти отмывать и по ниточке выравнивать.