Одна и без оружия
Шрифт:
— Доброе утро, мадам, пора просыпаться, столько событий на дворе.
— Привет, — отвечаю, еле ворочая языком, и задаю вопрос в том же тоне: — А вы уверены, что попали по адресу?
— Ваш, мадам, ангельский, хоть и спросонья, голосок ни с чьим не спутаешь.
— Спасибо за комплимент, но не могли бы вы для этого найти другое время? — окончательно раскрыла глаза, пытаюсь сообразить, кто из знакомых может так глупо разыгрывать. Постой, но ведь речь-то русская! Вот тугодумка! Свое позднее зажигание, чтобы оправдаться перед собой, отношу на счет недосыпа.
А трубка тем временем продолжает вещать:
— Мне от вас нужна
— К чему откладывать, а то по неопытности попаду впросак, и беды не оберешься, продолжайте, — дала фору собеседнику и пнула ногой Генриха, чтоб и он засвидетельствовал все, что скажет загадочный голос. Но муженек повернулся на другой бок и засопел еще слаще.
Мое игривое настроение мигом улетучилось, как только я услышала о нависшей над отцом опасности.
Все прочее уже пропускала мимо ушей, надеясь на запись.
— Итак, завтра в семь вечера и только «тэт а тэт». Никакой полиции, если отец вам дорог, — это последний аккорд — и сразу длинные гудки.
Лихорадочно набираю номер родителей.
— Алло, — слышу голос мамы, вполне обыденный.
— Здравствуй, мамуля, как дела?
— Все хорошо, детка, когда вас ждать? — Мама считает — если звоню, значит, предупреждаю о визите.
— Возможно, завтра заглянем. Пока, целую, тороплюсь.
Звонок отцу на работу.
— Нет, еще не приходил, Быть может, сразу, не заезжая в офис, отправился по делам. Он часто поступает таким образом, — объясняет какой-то клерк.
Так, теперь Дику. Бесполезно. У него занято. Надо мчаться в управление. Генриха будить нет времени, потом все объясню. Хватаю кассету и к машине.
Мчусь как угорелая. Знаю, что обычно первую половину дня Дик сидит в кабинете, разбирается с текущими делами. Потом у него оперативная работа и поймать его будет невозможно.
Все равно опоздала. Буквально за несколько минут до меня уехал на какое-то ЧП. Так передал дежурный.
— Подождите, возможно, скоро приедет, — успокоил он меня.
Действительно, не прошло и часа, как Дик, страшно взволнованный и не видя никого вокруг, пронесся мимо меня к себе в кабинет. Я за ним. Потопталась несколько минут и, постучавшись, вошла.
Вижу, сам не свой. Сидит, уставился на меня не мигая, словно увидел привидение. Что это с ним? Неприятности? Сейчас отвлеку его более важным делом, которое действительно не терпит отлагательства.
— Что это, зачем? — еле слышно спросил он, уставившись на коробочку, которую я положила на стол.
— Кассета, — повторила я и забеспокоилась: — Может, я не вовремя? Но поверь, у меня архисрочное дело, и требуется твое энергичное вмешательство.
— Ты с Генрихом разговаривала? — ответил он вопросом на вопрос.
— Вчера — да, а сегодня не смогла его растолкать. Да и я, наверное, до сих пор спала бы, если бы не телефонный звонок и разговор, поднявший меня на ноги. Он полностью записан здесь, давай включай. О Генрихе — потом.
На этот раз до него дошло, что если я таким образом ворвалась к нему в кабинет и о чем-то прошу, значит, дело нешуточное.
Поставил кассету. Запись отличная. Прослушали внимательно, два раза подряд.
Дик вдруг откинулся на спинку стула и захохотал.
— Жив, жив он! Понимаешь, жив! — вскочил с места, подхватил меня в охапку и закружил по комнате. Потом бережно усадил рядом с собой. — Ия, дорогая, ты не представляешь, что значит для меня эта кассета.
Я не на шутку испугалась этой совершенно сейчас несуразной вспышки радости Дика. Отец схвачен каким-то зловещим «русским комитетом спасения», упрятан «в надежном месте», от него и от меня ждут «важных сведений», а Дик в восторге. Может, врача позвать или отправить его домой отдохнуть? Бывает, человек перетрудился, и нервы сдали.
— Нет, нет, со мной все в порядке. — Дик замахал руками, поняв мое состояние. — Я совершенно здоров. Все объясню. Утром мне сообщили о покушении на твоего отца. Его машина вместе с водителем была взорвана. Я пришел в отчаяние: потеряли такого человека, и я, главный страж закона и порядка в городе, не мог его уберечь. Успел сообщить об этом только Каупервуду и Генриху. Когда ты вошла и я понял, что ты еще ничего не знаешь и что мне предстоит самому сообщить тебе тяжелую весть, то впал попросту в транс. И вдруг неожиданная разрядка. Теперь-то мы повоюем и обязательно вытащим Андрея Петровича. Главное — он невредим и он им нужен. Значит, у нас есть время действовать.
Оптимизм Дика передался и мне. Хотя я и не вполне разделяла его уверенность в скором решении проблемы, которая показалась мне вовсе не простой. Суть телефонного разговора состояла в том, что некая организация новых русских под одиозным названием «русский комитет спасения» занимается поиском бывших советских руководителей, которые были связаны с криминалом, нахапали кучу денег и после распада СССР ухитрились осесть в коммерческих банках, крупных фирмах, в различных совместных предприятиях. Причем стали не рядовыми сотрудниками, а президентами, генеральными секретарями, управляющими. Большое число «бывших» рассеялось и по властным структурам. Многим из них хорошо известна деятельность следователя по особо важным делам Филатова Андрея Петровича, который накопал массу разоблачительных фактов против них, собрав все данные в специальной тетради, которую я предварительно хорошо изучила и по просьбе отца передала в руки американского дипломата. Понимая, что эти документы могут в любой момент взорвать их благополучное существование, они забеспокоились и стали искать каналы в среде уголовников, чтобы за хорошие деньги навсегда заставить нас замолчать. В свою очередь «комитет» тоже хочет завладеть криминальной информацией, но цель у него иная: это богатейший и почти неистощимый источник наживы. Имея в своих руках оружие, готовое в любой момент выстрелить, можно безотказно и безнаказанно шантажировать людей, у которых рыльце в пушку, и качать в свою кормушку деньги. Но для нашей семьи безразлично, кто охотится за нами: и те, и другие готовы на все, чтобы получить в свои руки необходимые сведения.
Но почему именно сейчас так переполошились бывшие? Поменяли руководящие кресла, ну и стройте себе свой коммунизм дальше. Вроде бы никто их и не трогал.
Поделилась с Диком своими размышлениями. Он тут же заметил:
— Идет утечка. Ваше согласие поработать в России каким-то образом стало известно достаточно широкому кругу лиц, в том числе и тем, кто в этом совершенно не заинтересован. Ваш приезд был немедленно связан с угрозой чистки и расплаты за прежние долги. Вот тебе и разгадка.