Одна в пустой комнате
Шрифт:
Я пожимаю плечами. Говорю, что не знаю, почему Рита так сказала, может, просто чтоб отвязался. А может, на самом деле считала, что я могу догадаться, где ее найти.
– Ты хочешь убедить нас, что Маргарита существует, но при этом упорно отказываешься помочь нам в поиске.
Меня раздражает, что глупая фальшивка обращается ко мне то на «вы», то на «ты». Вполне устроило бы уважительное «вы».
Я говорю, что не знаю, как еще его убедить, говорю, что на самом деле не знаю, где ее искать. Я не обманываю и ничего не скрываю.
– И я не отказываюсь сотрудничать. Более того, мне сильнее других интересно найти Риту.
– Тогда хватить вилять! – Лжедоктор нервничает. – Расскажи, какие у нее приметы? Может, есть особенности? Пирсинг, тату?
Тату.
Точно. У Риты на ноге возле косточки есть татуировка. Растение какое-то. Может, плющ. Когда она обувает открытые туфли, красиво выглядит. Словно стебель пробивается из каблука и ползет по ноге к небу, обвивая гладкую кожу.
– Есть татуировка.
– Какая?
Он спрашивает без интереса.
Он, может, уже и верит в существование Риты, но считает ее максимум моей соучастницей. Он уверен, что я главарь, я убийца.
Несмышленыш. Тьфу.
Я заранее знаю, о чем он подумает. Наивный. Не может ничего от меня скрыть.
– Какая татуировка? – Он не выдерживает и повышает тон.
Молчу.
Не реагирую.
Поднимаю хвост переполненному слоненку.
Федор Петрович сдается. Он видит, что сегодня уже ничего от меня не добьется, и предлагает сделать перерыв.
– На сегодня достаточно.
Фальшивка не смотрит по сторонам, он уверен, что все хотят прерваться и отдохнуть. Встает из-за стола, и я вижу, как он прячет от меня выдох, тяжелый долгий выдох.
– Плющ, – говорю я.
– Что?
– Татуировка плюща на ноге.
Федор Петрович не обращает внимания. Убирает журнал, складывает документы в сумку.
Он устал больше, чем я.
Поддельный доктор устал больше всех собравшихся здесь. Я это знаю. Я точно знаю, не понаслышке, как это трудно поддерживать на себе маску, особенно если ты дилетант.
Из актерских курсов я узнал многое. Актерское мастерство – это способ вызвать эмоциональный отклик у зрителя. Смысл обучения – заставить публику сопереживать. И самое главное, я узнал, что актерские курсы – бесполезная трата времени и денег.
Не мое.
По окончании занятий мне полагалась справка с круглой печатью учреждения образования, а также при желании я мог купить дополнительно сертификат на любом языке, который подтверждал бы прохождение мной обучения в случае отъезда за границу.
Можно купить и свидетельство в твердой обложке с указанием количества пройденных мною учебных часов с выпиской по темам.
Но зачем оно мне? Мой главный сертификат – перевоплотиться настолько, чтобы Рита не смогла узнать меня в образе. И курсы в этом уж точно не помогут.
Актерская академия – надувательство. Учат, как из плохой подделки стать плохой копией. Любой бестолковый каприз, только плати. Бюро по зарабатыванию на тебе денег.
Существует система бонусов и поощрений. Удобно придумано, если покупаешь два из предложенных документов, получаешь скидку в пять процентов на третий.
Сценическая свобода.
Упражнение на раскрепощение, внимание, воображение и фантазию. Беспредметное действие, работа с предметом.
Техника дыхания. Пластика. Отношение к партнеру, этюды, пантомима. Сценическая речь. Работа на съемочной площадке.
Познавательно, но мне всего этого недостаточно.
– Ты можешь предъявить документ?
Фальшивка опять обращается на «ты».
Наблюдение, когда он мне верит – начинает тыкать, когда злится, раздражается или сомневается – начинает свое официальное «вы».
– Есть у тебя хоть что-нибудь, чтобы предъявить нам, подтверждающее твои слова?
Они хотят доказательств.
Я не закончил те курсы, и даже если бы прошел обучение до конца, никаких документов покупать не стал бы.
И зачем мне что-то доказывать? Достаточно еще немного подождать, и Рита заявит о себе сама.
Скоро, совсем скоро мы все, присутствующие здесь, узнаем о новых кровавых убийствах, услышим о новых растерзанных жертвах.
Скажу правду как есть. Мне нечего скрывать…
– Мы уже все проверили. – Не дает мне ответить голос за спиной. – Он на самом деле посещал курсы по указанному адресу.
Федор Петрович одаривает беспардонного носителя голоса за моей спиной укоризненным взглядом. Он не скрывает раздражения, не стесняется меня, делает никчемному голосу за спиной грубый жест брысь.
– Он посещал, но о девушке никто не слышал. Ее никто ни на курсах, ни в студии не видел, – говорит удаляющийся голос за спиной.
Врач недовольно чмокает и качает головой. Он старается сделать вид, что это в мой адрес, но я знаю, что его раздражение адресовано пустотелому манекену с робким голосом.
Федор Петрович говорит, чтобы я продолжал, говорит, что внимательно слушает. Переворачивает страницу журнала и готовит ручку.
А я усердно тяну время и говорю, что из любой кучи помоев при желании можно извлечь пользу.
Была польза и от курсов.
Там впервые я услышал о мышцах лица. О мимических мышцах.
– Что это ты делаешь? – Рита садится сбоку от зеркала и смотрит на меня пристальнее, чем мое отражение.
Я сдерживаю улыбку, прижимаю ладони к лицу так, чтобы указательные пальцы лежали на висках. Сжимаю плотно губы и вытягиваю их трубочкой. Надавливаю на скулы и одновременно расслабляю губы.