Однажды в Голливуде
Шрифт:
Все фильмы «Оакмонт Продакшнс» были на одно лицо, выделялись разве что «Эскадрилья ,,Москито“» и «Штурм железного берега». Но в своей весовой категории они были весьма ничего. Нескучные, хоть и ничем не выдающиеся поделки. Когда в 1970-м «Адские лодки» прокатывали в США, они шли прицепом в двойном сеансе вместе с бодрым итальянским боевичком «Гнездо шершней» от Фила («Адское пламя, штат Техас») Карлсона с Роком Хадсоном и Сильвой Кошиной в главных ролях. Сюжет почти дословно повторяет «Четырнадцать кулаков Маккласки», с тем лишь отличием, что вместо Рода Тейлора, возглавившего банду ублюдков, чтобы взорвать дамбу и затопить нацистскую крепость, в главной роли там Рок Хадсон, возглавляющий банду военных детей-сирот, чтобы взорвать дамбу и затопить нацистскую крепость. В общем и целом неплохой вариант, чтобы сходить в кино в 1970-м.
Благодаря «Адским лодкам» Далтон получил не только еще одну главную роль в студийном кино, но и возможность восстановить отношения со своим наставником, режиссером Полом Уэндкосом. А тот, не теряя времени даром, завербовал Далтона в свой новый фильм. Несколько лет назад, снимая для студии «Мириш» третью часть «Великолепной семерки», он хотел позвать Далтона сыграть персонажа Маккуина из первой части. Но Рик тогда не смог — застрял из-за контракта с «Юниверсал», где снимался в паре с водным грызуном. Уэндкос так хорошо справился с задачей, что студия «Мириш» предложила ему снять и четвертый фильм, в то время носивший рабочее название «Пушки для великолепной семерки». Автором сценария был Стивен Кандел, уже писавший для Уэндкоса «Битву за Коралловое море», где Далтон и Уэндкос впервые поработали вместе. По сценарию главный герой Крис (в первых двух фильмах его играл Юл Бриннер, в третьем — Джордж Кеннеди) и шесть его товарищей сражаются с мексиканским бандитом, который выдает себя за революционера по имени Кордова. Армия Кордовы насчитывает сотню бойцов, и на вооружении у них шесть угнанных у армии США пушек.
Крис и его Великолепная семерка, отправленные в Мексику самим генералом Джоном Дж. Першингом, должны проникнуть в неприступную крепость Кордовы, уничтожить пушки, захватить Кордову и доставить в США, чтобы уже там он предстал перед судом. Как говорит Крису генерал Першинг — и звучит он при этом словно самоуничтожающаяся запись из сериала «Миссия: невыполнима»: «Если согласитесь на задание, у вас не будет ни полномочий, ни приказов, ни формы. Если вас поймают, вам конец». Все это очень напоминало вестерн-версию «Миссии», что, в общем, неудивительно, учитывая, что Кандел когда-то был старшим редактором сценариев для того сериала. Работая над сюжетом, он предположил, что роль предводителя команды Криса повторит Джордж Кеннеди. На протяжении всего сценария возникают отсылки к огромной фигуре Криса. Но сценарий так понравился братьям Мириш, что они решили найти кого-то получше Джорджа Кеннеди. И предложили фильм Джорджу Пеппарду. Пеппард отнесся к материалу благосклонно, но играть был готов только с одним условием. Он ни за что не хотел быть третьим актером в роли Криса в четвертом по счету фильме о Великолепной семерке. Поэтому попросил избавиться от всякой связи с семеркой и назвать персонажа как угодно, только не Крисом. Кандел переписал сценарий, и персонаж Леппарда вместо Криса стал Родом. А команду пришлось сократить с Великолепной семерки до Великолепной пятерки. Да и название сменили на «Пушку для Кордовы». Уэндкос предложил Далтону вторую по значимости роль в команде — Джексона Харкнесса. Но в этот раз роль второго лейтенанта не была калькой с Маккуина. Динамика отношений Рода и Джексона очень напоминала оную между Грегори Пеком и Энтони Куинном в «Пушках острова Наварон». Персонаж Далтона винит в смерти своего брата персонажа Леппарда, своего бывшего друга. Герой Рика соглашается отправиться в Мексику и уничтожить Кордову с его пушками, но дает клятву: если они выживут, он лично убьет Рода.
Все шестидесятые Далтона бесило находиться в тени Маккуина, а теперь он взбеленился от того, что будет в тени Леппарда. Но, как бы то ни было, к тому времени оба они уже перестали строить из себя мачо и стали куда скромнее. В Мексике они прекрасно поладили — как на площадке, так и вне ее. И отлично сыгрались, их противостояние хорошо ощущалось на экране. Позже Леппард даже пригласил Далтона на гостевую роль в своем сериале «Баначек».
Впрочем, по-настоящему на съемках «Пушки для Кордовы» Рик спелся с другим коллегой. Пит Дуэл был красивым тридцатиоднолетним актером, за плечами у него уже был опыт работы в двух сериалах. В сериале «Гиджет» он играл зятя заглавной героини в исполнении Салли Филд. Еще ему досталась главная роль в ситкоме «Любовь на крыше» вместе с женой Берта Рейнольдса, Джуди Карне. Он был одним из Великолепной пятерки. Спустя два года, когда на экраны выйдет хитовый вестерн-сериал от АВС «Прозвища Смит и Джонс» (точная копия «Бутча Кэссиди и Сандэнса Кида». Но очень-очень хорошая копия), он станет большой телезвездой. В Мексике Далтон и Дуэл весело проводили время, на пару попивая текилу, приударяя за мексиканскими цыпочками, жалуясь на Голливуд и явно наслаждаясь компанией друг друга. Но было кое-что еще — что-то такое, что они ощущали, но вряд ли смогли бы сформулировать. У обоих было недиагностированное биполярное аффективное расстройство. И их единственным способом самолечения служил алкоголь. Но поскольку о диагнозе они не знали, оба полагали, что их алкоголизм — признак внутренней слабости.
Только у Пита Дуэла дела шли хуже, чем у Рика, и все закончилось — на пике популярности «Прозвищ Смит и Джонс» — тем, что однажды ночью Пит Дуэл попросту застрелился. Весь город гадал почему. Но Рик в самом укромном закоулке души чувствовал, что знает ответ. После смерти Дуэла в 1971 году Далтон решил взять себя в руки и не налегать так сильно на бухло. В 1973 году он отправился в Дуранго, где вместе с Ричардом Харрисом снялся в «Смертельных преследователях» — вестерне о возмездии. Оба актера (запойные алкоголики) достигли на съемочной площадке идеального взаимопонимания. С понедельника по четверг они держались от бухла подальше, но начиная с пятницы и до субботнего полудня вместе накидывались текилой, сангрией, «Маргаритами» и «Кровавыми Мэри» так, что хоть святых выноси.
Стоя перед зеркалом в ванной и осторожно поправляя помпадур, Рик слышит мотор «Карманн-Гиа» Клиффа, подруливающей к дому. Смотрит на часы на запястье: семь пятнадцать, минута в минуту. Когда он утром заблевал кровать, ему стало полегче, и все же выблевал он далеко не все. В желудке до сих пор плескалось достаточно вчерашнего алкоголя, живот все еще крутило, на землистого цвета лице выступил пот. Придется выживать на одних кофе и сигаретах до часу или двух. «Боже мой, — думает Рик, — это ж еще семь часов терпеть! Готов спорить, Джеймс, сука, Стейси не припрется в первый же день на съемки своего сериала с жуткого бодуна».
Он смотрит в зеркало и говорит вслух:
— И ты, блядь, еще удивляешься, почему CBS на главную роль в сериале берет его, а не тебя! Да потому что они верят, что у мудилы есть потенциал. А твой главный потенциал в том, чтобы потенциально проебать всю жизнь!
Клифф стучит в дверь.
— Иду! — орет Рик из ванной. Снова смотрит на жалкого долбоеба в зеркале. — Не переживай, Рик, — доверительно говорит он отражению, — сегодня первый день. Им всем тоже нужно время, чтобы взять себя в руки. Раскачивайся потихонечку, полегонечку, чашка кофе за чашкой кофе.
Затем он преображается — на лице словно написано «Шоу должно продолжаться!» — и подбадривает себя коронной фразой Джеки Глисона тех лет: «Понеслась!» Прежде чем выйти из ванной, сплевывает в раковину и видит, что к слюне примешана красная кровь. Внимательно осматривает плевок и вслух спрашивает:
— Ну что еще?
Маленькие грязные босые ножки Пискли ступают по растрескавшемуся немытому линолеуму на кухне Джорджа, по пыльным половицам в гостиной и дальше по затоптанному ковру в коридоре, в конце которого находится спальня Джорджа. Она стучит в дверь и бодро произносит:
— Доброе утро!
Слышит скрип пружин — это старик заворочался. Затем, через пару мгновений, слышит из-за двери его ворчливый голос.
— А-а?
— Можно войти, Джордж?
Старик Спан заходится обязательным утренним кашлем и вяло отвечает:
— Входи, моя сладкая.
Она поворачивает ручку и заходит в душную спальню восьмидесятилетнего старика. Лежащий под несколькими одеялами Джордж поворачивается к ней.
Пискля опирается на дверной косяк, поднимает правую ступню к левому колену и говорит старику:
— Доброе утро, милый, яйца уже на плите. Ты что будешь — сосиску «Джимми Дин» или бекон от «Фермера Джона»?
— «Джимми Дин», — отвечает старик.
— Хочешь позавтракать в постели или помочь тебе одеться и чтоб красиво?
Джордж думает, затем решает:
— Пожалуй, я бы оделся.
На ее эльфийском личике вспыхивает улыбка:
— О-о-о, хочешь нарядиться и украсть мое сердце?
— Перестань, — ворчит Джордж.
— Полежи еще чуть-чуть, милый, — говорит она. — Я сниму яйца с плиты и вернусь, помогу тебе. Растопишь сердечки всех девочек, мой прекрасный дьявол.