Однажды в Голливуде
Шрифт:
Но их сестре это показалось забавным, и она захихикала:
— На ранчо Лансера, глупенькие, куда же еще?
Мирабелла развернулась на каблучках и вместе с вакеро Эрнесто направилась в сторону фургона, который сегодня Эрнесто гнал десять миль до города.
Скотт подцепил саквояж набалдашником трости в виде серебряной собачьей головы, как крючком, и поднял в свободную руку, а Джонни взвалил седло на плечо. Оба брата следовали за сестрой, пока она в красках расписывала, чего им ждать от встречи с отцом.
— Папочка сперва не подаст виду, — предупредила она, — а еще он иногда упрям, но, что бы он ни говорил, он счастлив, что вы приехали.
— Ага, ну, посмотрим, как он запоет после нашего семейного воссоединения, — саркастично фыркнул Джонни.
— В этом, брат, я с тобой абсолютно согласен, — сказал Скотт, хромавший чуть позади.
«Да сука!» — подумал Джонни, встал как вкопанный и ткнул пальцем ему в голубую грудь.
— Я же сказал, Шляпа, никакой я тебе не брат.
Скотт взглянул на озлобленно выставленный палец
Джонни, затем посмотрел в его злобное лицо.
— Не тычь в меня пальцем, Оборчатый.
— Мальчики?
Оба посмотрели на сестру, а она снисходительно указала на фургон:
— Может, пойдем уже?
Братья переглянулись, и их взгляд означал «еще по говорим», но ради милой крохи они решили не ругаться, и Джонни махнул рукой в сторону повозки:
— Веди, сестренка.
Глава девятая
«Не думай о хиппи, думай об „Ангелах Ада“»
«Кадиллак» Рика с Клиффом за рулем подъезжает к воротам студии «Двадцатый век Фокс». Охранник у въезда объясняет, как добраться до декораций вестерноиспанского городка, где снимают пилот «Лансера»: «Едете прямо, потом второй поворот налево, сворачиваете на бульвар Тайрона Пауэра; проедете мимо искусственного озера и съемочной площадки „Хэллоу, Долли!“. Направо на авеню Линды Дарнелл — там не промахнетесь». Рядом сидит Рик в больших темных очках, чтобы защитить глаза от солнца, и с сигаретой «Кэпитол Дабл-ю», чтобы защитить язык от привкуса во рту. Когда Клифф резко тормозит, Рик понимает: приехали.
Актер выглядывает из окна и сквозь темные очки видит город из вестернов; несколько лошадей и фургонов; съемочную группу; какого-то засранца-режиссера верхом на операторском кране фирмы «Чапман»; актера-ковбоя, вырядившегося в ярко-красную рубашку в стиле Лас-Вегаса и коричневую ковбойскую шляпу, который, очевидно, считает себя неотразимым; комично одетого пижона в ярко-голубом костюме-тройке с цилиндром, словно он сбежал со съемочной площадки «Встреть меня в Сент-Луисе»; девочку в историческом костюме; коротышку-мексиканца в огромном сомбреро. «Ну здравствуй, ебучий ,,Лансер“», — думает Рик. Он открывает дверь и выходит из машины — ноги его едва держат. Выпрямившись, он содрогается от приступа кашля и чувствует, как желудочный сок приливает к горлу.
Сплюнув зеленую с красным мокроту, он оборачивается к Клиффу за рулем. Наклоняется в открытое окно:
— По-моему, ветер вчера сорвал антенну с крыши. Ты мог бы метнуться ко мне и починить?
— Могу и сделаю, — заверяет его Клифф. И затем как бы невзначай уточняет: — Не спросишь у их старшего каскадера насчет работы? Так я буду знать, занят я на этой неделе или нет.
Было время, когда участие Клиффа в проектах Рика оговаривалось в контракте. Если играл Рик, его дублером был Клифф. В договорах «Юниверсал» это прописано отдельно, и потому на съемочной площадке у Клиффа был свой именной стул. Но те времена давным-давно прошли. Теперь, когда Рик снимался в сериалах в роли приглашенной звезды, Клиффу не светило ни хрена. У большинства старших каскадеров в сериалах есть своя команда, а первый приоритет старшего каскадера в сериале — приглядывать за своими. Если Клифф и получал возможность несколько дней поработать на «Тарзане» или «Бинго Мартине», то лишь благодаря тому, что Рик замолвил за него словечко.
Рик вздыхает.
— Ах, да, совсем забыл сказать... — точнее, Рик не хотел говорить, — здешний бригадир дружит с Рэнди. Ну, знаешь, бригадир на «Зеленом Шершне»?
Клифф отлично знает.
— Блядь!
— Так что, в общем-то, нет смысла, — рассудительно говорит Рик.
— Этот мелкий ушлепок, — горько ругается Клифф, затем обращает горечь на самого себя: — Почему мне вообще не плевать, если ебучий шофер из «Зеленого Шершня» вбил себе в башку, что может надрать задницу Али? В смысле, еб твою мать, чемпион мира в тяжелом весе обойдется без моей защиты!
— Особенно за счет твоей карьеры и моей гребаной репутации, — вновь раздражаясь, добавляет Рик. — Мне чуть ли не отсосать пришлось, чтобы Рэнди тебя взял. И что ты сделал? Чуть не сломал хребет этому балаболу. Итог: ты теперь у большинства студий в черном списке, а я выгляжу мудаком. Но, — саркастически добавляет Рик, — зато ты ему показал.
— Слышь, мужик, — каскадер поднимает руки, сдаваясь, — когда ты прав — ты прав. И ты прав.
Рик рассказывает Клиффу старую актерскую байку, совершенно забыв о том, что уже рассказывал ее трижды.
Слушать, как Рик пересказывает одни и те же байки и истории, и делать вид, что впервые их слышит, — практически одна из рабочих обязанностей Клиффа. А еще, строго говоря, и признак невысокого ума Рика.
— Получил я, значит, первую приличную роль в полном метре, — начинает Рик, — в «Битве в Коралловом море» Пола Уэндкоса с Клиффом Робертсоном в главной роли. Играю первую настоящую роль в фильме того мужика, который позже станет моим любимым режиссером. В настоящем студийном кино, «Коламбия Пикчерс», — в бэхе, конечно, но все-таки не «Репаблик» какой-нибудь, не «Америка Интернэшнл Пикчерс», а, сука, «Коламбия».
Клифф смотрит на шефа с водительского сиденья, устраиваясь поудобнее, чтобы в четвертый раз выслушать уже знакомую байку.
— Ну и, значит, меня, сука, аж трясет от волнения. Да только вот на площадке есть этот сраный помреж, мудак мудаком. И он с утра до вечера до меня доебывается. Не до Томми Лофлина и уж тем более не до Клиффа Робертсона — тому он чуть ли не отсасывает прямо на площадке! Ни до кого не доебывается. Только
до меня! Это мерзко, это несправедливо, и в конце концов я заебался. И я, значит, обедаю с тем пухлым мужиком, Гордон Джонс его звать, завсегдатай на всех проектах Уильяма Уитни. Давно в индустрии, за плечами восемьдесят, мать их, фильмов, мужик что надо. И я, значит, говорю Джонсу, что, мол, только и жду, когда этот мудила скажет мне еще хоть слово, еще одно, сука, слово, и я, блядь, его урою! — Рик подбирается к морали истории. — А Джонс мне и говорит: да, ты можешь ему врезать. И да, ты, скорее всего, его уделаешь. И да, он это заслужил. Но прежде чем урыть его тут, на площадке, советую тебе сразу достать из бумажника карточку Гильдии киноактеров и сжечь. Потому что, раз результат один, чего тогда мелочиться.