Однажды в Голливуде
Шрифт:
Складывая белый свитер с высоким воротом, купленный Роману, когда они были в Швейцарии, и убирая в раскрытый на кровати чемодан, она не видит лохматого мрачного низкорослого хиппи, который вылез из живой изгороди и шарится по двору перед домом — на нем длинная расстегнутая джинсовая рубашка, коричневый кожаный жилет, сандалии и грязный комбинезон. Зато Джей замечает его из кухонного окна, надкусывая сэндвич с индейкой и помидорами. Провожая взглядом хиппи от подъездной дорожки к входной двери, он думает: «Что это за лохматый мудила шатается тут с таким видом, словно это его собственность?»
Пакуя вещи в чемодан в другом конце дома, Шэрон слышит властный голос Джея со стороны входной двери:
— Привет, ты к кому?
Затем слышит с улицы приглушенный голос незнакомца:
— А, да, привет, дружище, я к Терри приехал. Я друг Терри и Денниса Уилсона.
«Это еще кто, блин, такой?» — думает она, навострив уши.
Затем слышит ответ Джея:
— Ну, Терри и Кэнди тут больше не живут. Теперь тут живут Полански.
Шэрон откладывает рубашку с «огуречным» узором и выходит из спальни узнать, с кем разговаривает Джей. Босая и в шортах «Левайс», она шагает по ковру в коридоре и слышит, как незнакомец говорит с удивлением и разочарованием:
— Правда? Съехал? Да е-мое! А не знаете куда?
Шэрон поворачивает за угол в прихожую, где
на стене в рамке висит постер «Бала вампиров», 69 на 105 сантиметров (Роман считал, что вешать в доме постеры собственных фильмов — инфантильно и непристойно. Но Шэрон ему напомнила: он знал, когда на ней женился, что она непристойная и инфантильная).
Входная дверь настежь открыта, Джей вышел поговорить с жутковатым лохматым типом с копной волос и двухдневной щетиной на лице.
Она подходит к двери и окликает бывшего жениха:
— Что там такое, Джей?
Лохматый незнакомец поднимает взгляд на прекрасную блондинку в дверях. Ее сияющие глаза на секунду смотрят мимо Джея и встречают взгляд низкорослого брюнета.
— Все нормально, детка. Это друг Терри, — обернувшись, говорит Джей. Затем смотрит на лохматого незнакомца и объясняет, как пройти к домику, где живет хозяин. — Не знаю, где сейчас Терри, но может знать Руди, он владелец дома. Он в домике для гостей, — и показывает рукой: — Тропинка позади дома.
— Премного благодарен, — с улыбкой говорит лохматый незнакомец.
Напоследок он снова бросает взгляд на златовласую длинноногую блондинку в дверях, в полосатой футболке, словно из детского отдела универмага.
— Мэм. — Он машет ей рукой.
Темноволосый коротышка выглядит жутковато,
но она все же кивает и слабо улыбается в ответ. И Шэрон не сводит с него взгляда, пока он не скрывается из виду.
Руди Альтобелли только-только вышел из душа, когда слышит, как его пес Бандит облаивает кого-то возле дома. Он знает, что это человек, — когда на участок проникает кто-то одушевленный, у пса есть три отчетливых способа лаять. Один — на кошку, другой — на ящерицу, енота и прочих дебоширов, и третий — на незнакомого человека. Руди повязывает на голове полотенце, на еще мокрое тело накидывает махровый халат, выходит из ванной и шагает к двери — выяснить, что случилось.
Альтобелли — мелкий голливудский менеджер, который давным-давно представлял (в том или ином качестве) Кэтрин Хепберн и Генри Фонду. Но в наши дни список его клиентов может похвастаться разве что Кристофером Джонсом, Оливией Хасси, Салли Келлерман и двумя из трех членов поп-группы Dino, Desi & Billy (он работал с младшими: Деси Арнасом и Дином Мартином [28] ). Недвижимость оказалась довольно хорошей инвестицией; сам он жил в домике для гостей на заднем дворе, а коттедж сдавал голливудским звездам. Пока он идет к распахнутой настежь передней двери — на самом деле боковой, — по телевизору показывают повтор черно-белого сериала «В бою». На экране мельтешат открывающие титры, из колонок гремит военная музыкальная тема.
28
Дин Мартин — младший и Деси Ариас — младший из группы Dino, Desi & Billy — сыновья певца Дина Мартина и телезвезды Деси Ариаса соответственно. — Прим. ред.
— «В бою!» В главной роли Рик Джейсон... и Вик Морроу, — сообщает низкий закадровый голос.
Пес взволнованно лает на щуплого лохматого человека по ту сторону двери с москитной сеткой. Руди прикрикивает на Бандита, хватает за ошейник и оттягивает. Мокрый мужчина в халате выглядывает из-за двери и понимает, что узнает стоящего на пороге.
— Руди? — первым говорит Чарли.
— Да? — односложный ответ на однословный вопрос.
— Эй, Руди, не знаю, помнишь ли ты меня, — Чарли сразу переходит к делу, — я друг Терри Мелчера и Денниса Уилсона...
— Я тебя знаю, Чарли, — говорит Руди безо всякого тепла, — чего хотел?
«Чувак не очень-то дружелюбен, — думает Чарли, — но хотя бы знает, что я знаком с Терри».
— Ну, я приехал поговорить с Терри, а чувак в доме сказал, что Терри съехал.
— Ага, месяц назад еще.
Чарли изображает огорчение, пинает траву, ругается:
— Да етить-колотить! Я, выходит, такой путь проделал — и все зря.
Затем вновь поворачивается к стоящему за дверью Руди и спрашивает со всей открытостью:
— Не знаешь, куда он съехал? Или номер его? Мне очень надо с ним увидеться. Прям срочное дело.
С точки зрения Чарли, это правда.
А вот Руди в ответ лжет:
— Прости, Чарли, ничем не могу помочь. Не знаю.
— Что ж, фигово, — говорит Чарли. Потом, меняя тон, задает вопрос, ответ на который уже знает: — А ты сам кем работаешь, Руди?
— Я менеджер, Чарли, — говорит Руди и добавляет: — Тебе это хорошо известно.
Пока на заднем плане Вик Морроу, Рик Джейсон и Джек Хоган крошат нацистов, Чарли торопится толкнуть речь, прежде чем Руди Альтобелли его отошьет.
— Понимаешь, Терри должен устроить мне прослушивание в «Коламбии Рекорде энд Тейпе», поэтому я его и ищу. Но штука в том, что меня никто не представляет, поэтому, если все выгорит и мне предложат контракт, я буду один-одинешенек. А ты ведь знаешь, что для музыканта это не самый лучший расклад. Особенно когда речь о коммерческом гиганте вроде «Коламбии Рекорде энд Тейпе».
В общем, может, я бы заехал еще, привез свои записи. Может, даже сыграл бы тебе на гитаре.
Если понравится, подпишемся, и я начну переговоры с «Коламбией Рекорде энд Тейпе» как положено.