Однажды в Голливуде
Шрифт:
С тех пор как Калеб Декото и его шайка мерзавцев перебрались в округу Ройо-дель-Оро, они с таким усердием взялись за коров Мердока, будто Калеб вел личную вендетту в отместку за какой-то прошлый проступок. Но все было намного проще. Просто в маковом поле Мердок Лансер казался самым высоким цветком, а такие срезают первыми.
Начиналось все с кражи нескольких голов каждую ночь. На первых порах Мердок выставлял в ночной караул пару работников со спальными мешками, чтобы отвадить страстных любителей стейков. Казалось, это сработало. Но потом на работника Педро накинулись сразу восемь жестоких ребятишек Калеба. Они забили беднягу Педро в кровавую кашу, потом привязали к дереву и хлестали кнутами чуть ли не до смерти. В ту ночь ублюдки увели двадцать бычков и еще шесть пристрелили просто назло.
Беда самого крупного землевладельца на территории — если у тебя
Затем Калеб и его люди въехали в ближайший к ранчо Лансера городок — Ройо-дель-Оро. Сперва захватили там городской салун, превратив владельца Пепе в запуганного слугу в собственном заведении.
Мэр — считавший службу общественности своим долгом — пытался поговорить с Калебом. За все старания его выпороли кнутами посреди Главной улицы. Сухопутные пираты поставили в известность торговцев Ройо-дель-Оро, что если те не хотят, чтоб их маленькую красную школу [37] спалили дотла, а женщин растлевали на ежедневной основе, то, когда речь заходит о Пепе, его заведении, Мердоке и его коровах, им лучше не совать нос в чужое дело.
37
Как правило, сельские школы в США красили самой дешевой красной краской, из-за чего школьные здания этого цвета встречались повсеместно и стали одновременно символом стремления к образованию и бедного существования в глуши. —Прим. ред.
Затем Калеб переехал в президентский номер отеля «Ланкастер». И уже скоро сухопутные пираты еженедельно собирали дань со всех предпринимателей городка.
План Калеба был прост. Медленный, планомерный, но непрерывный эксперимент с тем, сколько говна готовы сожрать Мердок и граждане Ройо-дель-Оро. И опыт за опытом демонстрировали, что у местного общества просто неутолимый аппетит.
Но Калеб не настолько потерял голову от власти, чтобы думать, будто его террор продлится вечно. Рано или поздно вызовут армию. Но она в трехдневном марше от города. И ко времени, когда прибудут синепузые, Калеба с бандой уже и след простынет. У Калеба осталось только одно препятствие: деньги Мердока Лансера. Когда принципиальный человек сражается с мерзавцем, поначалу всегда ведет мерзавец. Потому что есть вещи, на которые принципиальный человек пойти не готов. Тогда как мерзавец добивается своего любой ценой. Но это пока принципиального человека не доведут до точки кипения и до предела его характера. На этом стоит почти вся греческая трагедия, половина английского театра и три четверти американского кинематографа.
У граждан Ройо-дель-Оро, не считая отъезда из города, выхода не было. Но деньги предоставляли Мердоку разные варианты. Он мог потратить их на собственных мерзавцев. И последнее преступление Калеба — убийство снайпером доверенного помощника Мердока, Джорджа Гомеса, — наконец толкнуло старика через проведенную им же самим черту.
Предложение Мердока Лансера для сыновей было простым. Разделить его империю на троих. И скот, и земельные владения, и ранчо, и банковские счета. Для этого братья должны были согласиться на две вещи: помочь Мердоку прогнать Калеба и его кровожадных воров. И затем десять лет работать на ранчо и участвовать в управлении скотоводческой империей. Через десять лет, если им захочется уйти и обналичить свою долю, их никто не остановит. Но оба молодых человека последние годы пробавлялись на подножном корму: Скотт, речной картежник, жил от игры до игры, а Джонни предлагал свою пушку тому, кто больше заплатит, и по нему уже давно плакала виселица отряда линчевателей. Оба брата рисковали большим, чем могли бы надеяться выиграть. Сыновья и отец не питали друг к другу теплых чувств, но Скотту с Джонни пришлось задуматься над его предложением, потому что ни при каком другом раскладе на сей божьей земле они бы не сколотили такое состояние, какое предлагал Мердок. Не сколотили бы что законным путем, что незаконным. Мердок Лансер был не просто богат. Он владел состоянием. Не просто землей и успешным предприятием — он управлял империей. Империей, которую, по его словам, был готов разделить на троих.
Перед Джонни стояла только одна проблема. Он ненавидел старого ублюдка. Тот же ублюдок выставил его с матерью под дождь. Тот же ублюдок превратил его мать в жадную до денег шлюху. Тот же ублюдок, в конце концов, виноват в том, что она оказалась в одной комнате с другим зажиточным ублюдком, который перерезал ей горло. Джонни было двенадцать лет, когда того ублюдка судили за убийство и признали невиновным. Четырнадцать лет — когда он его прикончил. И следующие десять лет Джонни казнил всех до единого присяжных из ублюдочного жюри, помиловавших эту мразь. Всем перерезал горло, чтобы они знали, как умерла мама. Захлебываясь кровью, не в силах вымолвить ни слова, умирая медленно, в ужасе глядя на своего убийцу. Тогда Джонни улыбался при виде их мучений и говорил: «Марта Кончита Луиза Гальвадон Лансер передает hold».
Десять лет понадобилось на то, чтобы убить тринадцать человек, но в конце концов Марта Гальвадон Лансер была отмщена. Лишь один человек по сей день не заплатил окончательную цену за убийство матери — тот, кто и толкнул ее на путь унижения. Его отец. Мердок Лансер.
И все же это много коров, много земель, много домов и много денег. Больше, чем Джонни заработает и за десять жизней. И всего-то надо удержаться от убийства старикана и самому не погибнуть от рук кровожадной банды скотокрадов. Но у Джонни имелся секрет. То, чего не знали ни Мердок, ни Скотт, никто другой на ранчо Лансера.
Джонни Мадрид и Калеб Декото были друзьями.
Джонни Мадрид ехал на лошади по главной улице Ройо-дель-Оро. Когда два дня назад он сошел с дилижанса «Баттерфилд — Уэллс-Фарго», городок выглядел как сотня других, виденных раньше. Но это до того, как Мердок рассказал ему и его сводному брату здешние новости. Теперь Джонни видел, что выделяет Ройо-дель-Оро на фоне прочих: этот городок охвачен ужасом. Едва приехав, Джонни заметил большой салун, заметил перед ним кучку стервятников. Конечно, в куче городков есть салуны с кучей своих стервятников. Но теперь Джонни знал, что это не какие-то стервятники. Это их Джонни должен был спровадить или убить. Это они несли ответственность за страдания Мердока. Это — сухопутные пираты под началом Калеба Декото.
Проезжая мимо «Позолоченной лилии», он чувствовал, как его сверлят взглядами. Уголком прищуренного глаза насчитал четырех молодчиков. Один — черный малый, одетый как мексиканский бандит. Двое — мексиканские бандиты, одетые как мексиканские бандиты. Но внимание Джонни привлек четвертый. Большой и белый, старше остальных. Остальные нацепили типичные тряпки мексиканского отребья, а на нем — ковбойский черный костюм с иголочки и щегольские ковбойские сапоги из черной кожи. На голове красовалась большая стильная ковбойская шляпа, на верхней губе — большие усищи, щедро смазанные воском. Большой человек сидел на кресле-качалке на веранде «Позолоченной лилии» и вырезал карманным ножиком деревянную лошадку. У блестящего сапога скопилась горка опилок. Не считая возраста и одежды, он отличался от трех стервятников и во всем остальном. Они — сброд; он — ковбой высокого разряда. Джонни не мог его разгадать. Но хоть он и не знал, кто этот человек, он знал, что это за человек. Этот большой человек в черном костюме, черных сапогах и с большими усами — большая шишка с большой репутацией. Остальные псы прерий из банды делили добычу от поднятого ими шума и неразберихи. А этому большому человеку отваливал авансом мешок золота лично Калеб.
В истории про гангстеров его бы называли «заезжим головорезом». В ранних главах своей истории большой человек мог бы быть героем — да и был. Но на этой странице — сегодня — он предложил свой пистолет тому, кто дал больше. А в этой истории больше дал Калеб Декото.
Джонни слез с лошади и привязал ее к коновязи перед «Ланкастером». Большой человек в черном сложил ножик и убрал в карман. Джонни начал переходить главную улицу Ройо-дель-Оро в сторону салуна. Большой человек в черном поставил лошадку на бочонок перед собой, поднялся с качалки и двинулся навстречу. Джонни был в девяти шагах от нижней ступеньки из трех, что вели на веранду салуна, как тут его окликнул большой человек в черном: