Однажды в Голливуде
Шрифт:
— Значит, мне не надо ждать вечера для женщин?
Два суровых мужика обменивались суровыми шутками.
— Ну, правила созданы, чтобы их нарушать.
«Ха-ха>>, — подумал Джонни.
— Что ж, в этом случае я угощаю, Калеб?
— А то, Джонни, — ответил тот, медленно спускаясь навстречу. — Как насчет мускаля? Как в тот раз в Хуаресе.
Джонни тихо усмехнулся, покачав головой из-за той истории, и сказал:
— Много народу в тот день полегло.
— Да, много, — сказал Калеб, спустившись. — Зато мы славно погуляли, верно?
— Да, славно, — ответил Джонни с заговорщицкой улыбкой из-за мрачного, но яркого воспоминания. Потом показал на длинную коричневую стойку в другом конце зала: — После тебя. Декото.
Когда двое шаг в шаг подошли к стойке, Калеб окликнул жалкую развалину, владевшую заведением:
— Пепе, тащи сюда свой зад — у меня гость!
Пока Джонни шел, его глаза впитывали обстановку «Позолоченной лилии». Салун был довольно впечатляющим — под стать городу, построенному на прибыль с продажи скота. А еще он обдумывал дальнейший план действий. Или, по крайней мере, обдумывал бы, если бы этот план был. Стоило узнать, что ему предлагают треть состояния за убийство старого друга, показалось совершенно естественным встретиться с Калебом еще разок. Но ради чего конкретно? Что ж, про «конкретно»
Джонни еще сам не понял. Раз он знал Калеба, то, если он поддерживает затею Мердока, умным ходом будет предложить свои услуги банде. Тогда можно будет действовать изнутри. Что ж, если план все еще не изменился, то это план хороший, если только Калебу неизвестно, что Джонни — сын Мердока. Если известно, то Джонни конец. В общем, если план — остановить Калеба и заработать богатство отца, то пока все шло неплохо. Но с двенадцати лет, с того самого дня, когда Джонни вырыл могилу матери, у него был другой план: заставить Мердока Лансера заплатить за все, что он сделал ему и маме. И, если честно, в этом отношении Калеб справлялся куда лучше, чем Джонни мог и мечтать. Старик доведен до ручки. Он в отчаянии. Так что на самом деле вопрос звучал так: чего Джонни хочет больше? Денег или крови? Ранчо отца или мести за мать? Надежности или сатисфакции?
Пене прошел за стойку принимать заказы.
— Dos mescal, — сказал Джонни. Потом спросил по-испански: — Пожрать есть?
— Только фасоль и тортильи, — ответил Пепе.
Джонни повернулся к Калебу.
— Как тут фасоль?
— Бывает и хуже, — был ответ.
Джонни повернулся к Пепе и сказал по-испански:
— Тарелку фасоли.
— Один доллар, — последовал недружелюбный ответ Пепе на английском.
Джонни повернулся к Калебу и заметил:
— Доллар за фасоль — что-то крутовато или это я с ума сошел?
Кулаком раздробив на стойке скорлупу арахиса, Калеб пояснил:
— Эй, Пепе же тоже надо зарабатывать.
Затем выбрал орехи из горки шелухи и отправил в рот.
— А твои парни, как я понял, тратиться не любят? — фыркнул Джонни. Шлепнул на стойку большую монету. Пепе с шумом сгреб ее, скривился Джонни и принес бутылку мескаля. Разлил в две глиняные чашки.
— Тост! — подняв чашку, провозгласил Калеб. Джонни повторил за ним. — За мою жену и за всех моих подружек — да не встретятся они никогда.
Джонни и Калеб чокнулись чашками и опрокинули огненную выпивку в глотку. Калеб показал на одинокий коричневый столик в дальнем конце салуна.
— Сеньор Мадрид, не желаете присоединиться ко мне за столом, где я принимаю гостей?
— С удовольствием, мсье Декото, — отвесил небольшой поклон Джонни. Калеб направился к столу, гаркнув через плечо:
— И бутылку прихвати.
Джонни развернулся на каблуках и взял бутылку мескаля со стойки.
Главный сухопутный пират со скрежетом выдвинул стул из-под стола и уронил на него задницу.
— Ну, Джонни, что тебя привело в Ройо-дель-Оро?
— О, ты же меня знаешь, Калеб, — ответил он, наливая себе и хозяину еще по капле. — Деньги.
Калеб залпом проглотил огненную воду и спросил:
— И кто тебе здесь платит?
Джонни сделал глоток и сказал:
— Ты, надеюсь.
Уделяя гостю безраздельное внимание, Калеб задал вопрос на миллион песо:
— И что ты обо мне слыхал?
— Я слыхал о ранчо Лансера, — честно ответил Джонни. — Я слыхал о скоте, что ты присвоил. Много
И никого, кроме старикана и каких-то мексиканцев с ранчо, чтобы тебя выпроводить.
Прибыл Пепе с большой тарелкой расплывающейся фасоли и большой деревянной ложкой и поставил перед Джонни.
Калеб подлил себе еще и спросил:
— И какое, позволь справиться, тебе до этого дело?
— Такое же, что и у Бизнесмена Боба. Работу ищу, — сказал Джонни, переходя прямо к сути. И добавил: — А раз у тебя только что образовалась вакансия, я не прочь ее занять.
— Чтобы что? — спросил бандит.
Джонни сделал еще глоток алкоголя, потом после небольшой драматичной паузы ответил:
— Чтобы убить Мердока Лансера.
Тут его старый приятель воздел кустистые брови.
Джонни взял дольку лайма, что шла к мескалю, и выдавил на фасоль.
— Ты хорошо прижал старика. Но у старика водятся деньжата. А для тебя, старина Калеб, богатство Лансера — это беда с большой буквы «Б». Ведь так же верно, как то, что боженька сотворил зеленые яблоки, рано или поздно в один прекрасный день Лансер наймет стволы и прижмет тебя в ответ. А эта игра будет не просто «его парни против твоих» — и пусть победят сильнейшие. Эта игра будет зваться «Убить Калеба Декото».
От этого заявления Калеб скривился.
Джонни взял кувшинчик с острым соусом и спрыснул фасоль, продолжая:
— А когда ты помрешь? Все эти псы прерий, что ходят под тобой, сыщут себе какую-нибудь другую дыру. Когда ты помрешь? Жизнь вернется в свою колею. А когда ты Мердок, мать его, Лансер, жизнь эта чертовски славная. Да уж, — сказал Джонни, зачерпывая приправленную фасоль большой деревянной ложкой, — Мердок Лансер выложит за это кругленькую сумму. — Джонни сунул ложку в рот и принялся жевать.