Однажды в России

Корф Андрей

Девица собралась заплакать, но Страшила ловко взял ее под руку и проводил к двери. Он засунул голову в проем но, вместо того, чтобы сказать свое коронное "Заходите!", вдруг начал пятиться обратно.

В пустоте, образовавшейся при отступлении Страшилы, возникло нечто ослепительное. Как будто включили сварочный аппарат и пустили его в ход. Кажется, даже слышно было, как он гудит.

Нечто процокало каблучками прямо к Генкиному столу и совершило мягкую посадку в страшилино кресло. Страшила, обернувшийся столбом, даже не вякнул ничего по этому поводу. Красавица достала длинную белую сигарету и посмотрела на Генку с таким видом, будто он должен

не только поднести к ней золотой "Ронсон", но и оставить ей на память как сувенир-безделушку. Генка чиркнул зажигалкой и стал ждать продолжения.

Страшила, тем временем, очнулся и стал ходить за спиной девицы тихо, как камышовый кот. Из за ее спины он делал Гене квадратные глаза "Бери, мол, сразу! Пока дают!". Она, тем временем, молча разглядывала Генку. С ног до головы. Тот поймал себя на мысли, что собирается смутиться, как мальчик. Глаза у красотки были несентиментальные, и та домна, в которой отливали эту сталь, явно работала на экспорт.

Несколько раз она открывала ротик, но из него вылетали не слова, а легкие облака дыма. Немой она, впрочем, явно не была, так как уже не раз и не два продемонстрировала не самый черствый на свете язычок. Наконец, она положила ногу на ногу и сказала:

– Предупреждаю. Я не целуюсь в губы и не разрешаю сзади.
– ...

Генка чуть не подавился дымом сигареты. Страшила, который был как раз "сзади", отнес фразу к себе и телепортировался в место напротив девицы. Одной рукой он придерживал челюсть, чтобы не упала на пол.

– А что вы делаете?
– поинтересовался Генка, боясь расхохотаться раньше времени.
– Миньет. Обычный секс в любых позах. Я, между прочим, спортсменка. Бывшая гимнастка. Так что можете рассчитывать на экзотику.
– Ага...
– Генка глубоко вздохнул и продолжил, - А как у вас насчет бухгалтерии?
– Насчет чего? Это что за прикол? Новая поза?
– Что-то вроде. Но удовольствия меньше, чем в классических.
– Бросьте, уважаемый. Какое удовольствие на работе...
– Так что насчет бухгалтерии?
– А это не больно? Немножко садомазо я выдержу, но незадешево, предупреждаю сразу.

Страшила сзади крякнул. Генка понял, что коллега подавился смехом. Он и сам чувствовал себя не лучше.

– Ладно, сделаю я вам эту бухгалтерию. Только по высшим расценкам... Теперь к делу. Вот мои кассеты... Вот товар лицом...

Девица встала и начала непринужденно расстегивать кофту. Страшила сел на пол.

Генка не спешил. Он дал девице раздеться догола, потом полюбовался на ее стати. Товар был первосортный, что и говорить. Она это знала, и ребята это знали. Приступ смеха сменился более первобытными эмоциями, и Генка решил, что пора кончать этот балаган.

– Вы нам не подходите. Одевайтесь.
– То есть как не подхожу? Меня на всех студиях знают и с руками рвут.
– Здесь не студия.
– А что же?
– Магазин.
– Какой магазин?
– Новый.
– А где студия?
– Не знаю. Вам виднее...
– Подождите...

Девица, не потрудившись даже прикрыться, полезла в сумочку и достала оттуда газету. И бросила на стол, не читая.

– Вы что, смеетесь? Вот же объявление. И адрес, и телефон. Все написано... Требуются девушки для эротических съемок... ой... Это я что, не то объявление подчеркнула?
– Похоже на то.
– сказал Генка.
– Жалко, что вы не знаете бухгалтерию, - выдавил Страшила.
– Я бы вас взял.
– Вот блядь...
– девица пожала плечами, - Ладно. Поеду по нормальному адресу.

Пока она одевалась, Генка и Страшила глядели в окно. Смеяться почему-то расхотелось. А девка была и впрямь чудо как хороша. Обоим стало гадко на душе.

– Пока, мальчики. Желаю вам найти эту вашу... бухгалтерию...
– Счастливо.
– сказал Генка.
– Телефончик не оставите?
– спросил Страшила.
– Нет, - просто ответила девушка и так же просто вышла из комнаты.

Следом за ней вошла дама лет сорока. Она была уродлива и на редкость безвкусно одета.

– Вы - по объявлению?
– спросил Гена.
– На должность бухгалтера, - уточнил опытный Страшила.
– Да. Ты, - она кивнула на Страшилу, - отпусти девочек, которые ждут очереди.
– ...
– А с тобой, - она посмотрела Генке прямо в душу, - Мы сейчас все обсудим.

– Вы так уверены в себе?
– спросил Гена.
– Да. Считай, что тебе повезло. И не задавай лишних вопросов. Вопросы буду задавать я.

Страшила уже шел к двери. Он мимоходом покосился на витрину и подумал, что они, похоже, нашли человека, который сможет оформить слово "продано" в бухгалтерской тайнописи...

* * * - Что продано?
– спросила Катя.
– Все, - просто ответил Гена.
– Даже на сегодняшний вечер в кассах куплены билеты.
– Сегодняшний спектакль не удался.
– В нем мало что происходит. Вот если мы поцелуемся - публика захлопает в ладоши.
– Вы так думаете?
– Мне так хочется думать.
– А что еще вам хочется?
– Того же, что и публике, которую мы не видим. Поцеловать вас. У вас чудесные духи.
– Дешевые, между прочим.
– Ничего. Дорогие духи наводят меня на мысли о дешевых женщинах.
– Вот как?
– Да.

Катя забилась в свой уголок и посмотрела оттуда глазами, которые Гене показались двумя окнами. В которых тоже мелькал свет.

– Так поцелуйте меня, - шепнула Катя.

В этот момент дверь купе отворилась и ввалился не кто иной, как Петя. Он уже плохо ходил и выглядел не лучше.

– Нничего, ччто я пппобеспокою?
– спросил Петя.
– Ничего, - улыбнулся Гена.
– Ты очень кстати.

Петя упал на Генину лавку и посидел, собираясь с мыслями. Потом тоскливо поглядел на стакан. Дождался, пока Гена нальет, и молча выпил.

– Эх, - сказал он.
– А куда Михалну дел?
– Сссошла Михална. Ннна ссвоей сстанции...
– Жалко.
– Ссс... Сссын ввстречал... С жженой.
– Грустишь?
– Тттоскую.
– Ну и сошел бы вместе с Михалной. Начал бы жизнь по новой.
– Ннне ммогу. Пппоздно.
– Поезд - не жизнь и не игла. С него всегда можно соскочить.
– Ппробовал... Нне вышло.
– Гляжу я, Петр, что и водка тебе уже не очень помогает?
– А кккогда она ппомогала?..
– Это верно.

Петя долго молчал. Потом посмотрел на Катю, Гену и сказал:

– Ттты сслышь, Ггген. Я ведь ввсе ппридумал.
– Я понимаю.
– Ннне ссидел ййя...

Гена молчал. Катя тоже. Ей было не до пьяных откровений проводника.

– И Мммишку нне уубивал.
– Так ты его не придумал? Мишку-то?
– Ннет. Ммишку нне ппридумал. Нно тттопором его нне бил. Ттолько ххотел очень.
– Что так? Жалко стало?
– Нне знаю. Жжжену ввсе рравно нне вернул бы...
– Так она и впрямь к Мишке ушла?
– Ага.
– И как у них потом сложилось?
– Ннне зззнаю... Ййя ккак ссел нна ппоезд ппосле этого - ттак и не ссслез дддо ссих ппор.
– Понятно. Вот что, Петр. Возьми ка ты остатки нашей бутылки. Они тебе дорогу скрасят. А нам с Катей водка больше не нужна. Правда, Катюша?
– Да... Гена.