Одно лето на краю света
Шрифт:
Снаружи что-то громко ухало.
— Стреляют? — спросил Жека.
— Нет, это океан бушует, — сказала мама. — Шторм. Отец велел отправляться в сопки. Ну всё, сынок, пошли!
Мама открыла дверь, и на них обрушилась стена воды, такая, что даже было тяжело дышать. И всё было чёрным — и стена ливня, и небо, и ухающий пушечными залпами океан. Внизу вода стала холодить ноги.
— Это волны? — испуганно спросил Жека. А вдруг они захватят и унесут их с мамой в океан.
— Нет, это такой ливень, — сказала, верней, прокричала мама и крепко взяла Жеку за руку.
Сверкнула молния, и Жека разглядел
— Двигайтесь следом! — прокричал он.
«Как же мы его увидим в такой темноте?» — подумал Жека и вдруг разглядел, что на спине у Володи колышется что-то белое. За этим белым и двинулись они вперёд. А дождь всё лил, и ветер толкал их. Жека старался пригнуться к лошадиной спине. Он не видел, какая это лошадь, но догадался, что Буланка. Ливень стучал по капюшону, плечам, спине, как будто бил множеством клювов. Вода холодила голову, спину, шею, ноги, просачивалась сквозь куртку, стекала на лошадиную спину, с неё скатывалась внутрь резиновых сапог. Жека хотел спросить, куда они едут, но был не в силах повернуть голову к сидящей сзади маме. Он только чувствовал, что мама, держа поводья, старается защитить его от ветра и воды, загородить своим телом. Буланка оскользнулась. «Буланка, миленькая, только не упади!» — думал Жека. Ведь тогда они с мамой уйдут под воду. В самую тревожную минуту, когда они опять потеряли из виду Володю, снова сверкнула молния, и Жека увидел, что Володя вот он, совсем близко.
Буланкина голова чуть поднялась впереди Жеки, вода опустилась, и Жека понял, что они проехали ложбину, на которой обычно пасутся коровы и лошади, ту самую ложбину за рекой, куда мама не разрешала Жеке ходить одному и куда он не так давно всё-таки перебрался через ручей. Тогда по этой ложбине протекал тихий светлый ручеёк, а теперь вода вышла из берегов то ли от обрушившегося на остров ливня, то ли от океанских волн, тоже старавшихся накрыть остров. Но Володя, мама и Жека всё-таки одолели взбунтовавшуюся речку и теперь взбирались на сопку.
— Остановимся здесь! — прокричал Володя. Снял Жеку с Буланки и помог сойти маме.
То ли немного унялся ветер, то ли не так сильно бил океан, но тут, где они остановились, было потише. Да и водный поток не мчался им навстречу с такой силой.
— Здесь скала, — слышался в темноте голос Володи, — загораживает от ветра, и вода обтекает стороной.
«Хорошо, что с нами Володя Кольчугин, — думал Жека. — Вдвоём с мамой нам было бы, наверное, не выбраться, а Володя знает тут каждую ложбинку, каждую тропинку. Вот он какое хорошее место выбрал».
— Как там наши? — тревожно проговорила мама.
Жека подумал об отце и солдатах, которые остались там, внизу, рядом с грозным океаном, и забеспокоился о том, что встававшие на дыбы огромные волны и в самом деле могут затопить берег.
— Ничего, — сказал Володя. — Если придётся, отступят в сопки. Ну, теперь я вас тут оставлю, Наталья Владимировна, — продолжал Володя, — а сам спущусь к ребятам. Там сейчас каждому дел по самую завязку.
— Конечно, Володя, — ответила мама. — Спасибо тебе.
— Вы не бойтесь, тут совсем не опасно, — проговорил Володя.
— А мы и не боимся, — отвечала за себя и за Жеку мама.
Володя уже садился на свою лошадь, когда Жека опять увидел белую спину Володи.
— Что у тебя на спине? Белое? — закричал он.
— На спине? А, это простыня, — отвечал Володя. — Я и забыл про неё.
— Простыня? — удивился Жека. — А зачем?
— Чтобы вам было удобнее ехать следом. Белое в темноте лучше видится, вот я и прихватил на всякий случай простыню. Держите, Наталья Владимировна, — протянул он маме простыню. — Теперь она больше не нужна. А то явлюсь на заставу, как привидение, — засмеялся и исчез в темноте.
Хорошо, что мы вместе
— Ну как ты, сынок? Держишься? — спросила мама.
— Держусь, — сказал Жека и вдруг спохватился: — Мам, как же ты на Буланке ехала? Да ещё в такой темноте?
— Так ведь твой отец пограничник, а я его жена, — сказала мама. — Многому надо было научиться. Вот я и училась.
— И я учусь, — сказал Жека.
— Конечно, — сказала мама. — Ты у меня молодец. Знаешь что, сын? Давай-ка выльем из сапог воду. Так. Теперь попрыгай — согреешься.
— А ты? — спросил Жека.
— И я попрыгаю, — сказала мама.
И, взявшись за руки, они стали прыгать. Рядом фыркнула Буланка.
— Попрыгай, Буланка, согреешься! — крикнул ей Жека.
Ветер, побушевав над островом, умчался куда-то дальше, увлекая за собой тучи. Небо немного посветлело, и падавший водяной стеной ливень превратился в обычный дождь. Только разволновавшийся океан никак не хотел успокаиваться.
— Мама, а тебе было страшно? — спросил Жека.
— Было, — сказала мама и обняла Жеку.
— И мне, — признался Жека и добавил: — Хорошо, что мы были вдвоём, а с нами ещё и Володя.
Тьма понемногу начала растворяться. Уже можно было разглядеть Буланку, которая рядом щипала траву. Жека посмотрел на неё и почувствовал, что он тоже голоден как никогда. Хорошо было бы сейчас очутиться дома, выпить горячего сладкого чаю со свежим хлебом. Но здесь, на сопке, не было ничего, кроме травы. Так, по крайней мере, думал Жека. Но мама вдруг вытащила из вещмешка немного намокший ломоть хлеба и вложила его прямо в руку Жеке.
— Пополам! — сказал Жека, но мама ответила:
— Ешь, у меня ещё есть.
И Жека жадно вцепился зубами в промокший, но такой вкусный хлеб. Он жевал, а сам продолжал следить за океаном. Вдруг там, внизу, в океанских волнах, он заметил какую-то чёрную точку. Она, медленно приближаясь к берегу, качалась на волнах.
— Мам, смотри! — закричал Жека. — Что это?
Мама посмотрела, но ничего не увидела. А непонятный предмет всё приближался к берегу. Теперь он уже казался не точкой, а продолговатым, как коротенькая палочка. Наверное, наблюдатель, находившийся на верхнем посту, в свою подзорную трубу уже мог разглядеть, что это такое. Знали, наверное, это отец и солдаты и готовились встретить ночного гостя. Но Жека с мамой по-прежнему только гадали.