Одно проклятие на двоих
Шрифт:
— Ничего они мне не сделают! — запальчиво ответила я, демонстрируя ребятам звезду во лбу. — Она сообщит Вениамину ас Сольду, если со мной хоть что-то случится, поэтому не переживайте, помощь придет.
— А в этом есть смысл, — пробормотал Макс, когда мы уже подходили к дверям кабинета Нурмалы. — Веник находит повод, чтобы прицепиться к тебе и наказать этой связью, после чего объявляет о переезде в резиденцию Горация Тердльштатского. Не такой он и бессердечный маг, раз решил подстраховаться и всегда знать о твоем физическом состоянии. Поверь, наставник не допустит, чтобы с тобой что-то случилось.
— Хотелось бы верить, — безэмоционально ответила я, заходя в кабинет и машинально здороваясь с остальными стажерами. Их взгляды, устремленные на меня, выражали сочувствие и открытое опасение. Слухи стремительно разошлись по Академии Темнейших за считанные минуты, и теперь мне казалось, что моя смерть для всех лишь вопрос времени.
Сжав пальцы в кулак, я упала в кресло, доставая книги и делая вид, что читаю. Перед глазами стоял образ Горация, который смотрел мне вслед с обреченной уверенностью в том, что я никогда к нему не вернусь, но именно это я собиралась сделать сразу после практики — вернуться к нему. Рядом с кронпринцем рождались страх и паника, но за завтраком я впервые поняла, что моя магия пробуждается, стоит нам оказаться настолько близко друг к другу, что протяни руку — и коснешься прохладный тонких пальцев или бледной щеки. Желание еще хоть раз прикоснуться к Горацию стало каким-то наваждением, и я считала минуты до возвращения в резиденцию Тердльштатских.
Глава тринадцатая
Столкновение с дрейками
Гораций
У подножия гор еще чувствовалось уходящее лето: деревья шелестели на ветру зелеными трубчатыми листьями, в поредевших кронах прятались перелетные птицы, находившие здесь корм, под ногами шныряли мелкие зверьки и стрекотали бесчисленные насекомые. Розовые лучи светил падали на далекие горные вершины, создавая мерцающий блеск, от которого слепило глаза.
Чуть выше по горной тропе начинались резкие, видные глазу изменения. Вечнозеленые деревья громадами возвышались по склонам, а вот под ногами шуршала устланная сухими листьями дорога, извилистой лентой исчезающая за очередным поворотом. Дышалось легко, но из-за длительного отсутствия пеших прогулок легкие горели огнем, в глазах пекло, а в боку кололо так, что приходилось часто останавливаться, чтобы перевести дух. Вениамин старался скрыть улыбку, глядя на мои потуги сравняться с ним в быстроте ходьбы, но искры смеха в карих глазах выдавали друга с головой.
— Ты неприлично бодр и свеж для мага, который неделями пропадает в лаборатории, — прохрипел я, привалившись спиной к толстому тисовому стволу. Хотелось позорно обнять дерево обеими руками и стоять так долго, пока пламя в легких не уляжется, а боль в боку не отпустит, но Вениамин подгонял меня каждый раз, как я давал себя время на отдых.
— А ты неприлично слаб для колдуна, чей род ведет начало от создания Триединого острова, — усмехнулся друг, подкидывая на ладони склянку с Укрепляющим зельем. — Нужно? — протянул он мне целебный настой, который я сам варил для него на прошлой неделе, убив на это ни одну ночь.
Стараясь не показывать виду, я с благородством и размеренностью открыл пробку и выпил в три глотка зелье, оставшееся на языке привкусом трав.
— Твоя затея провалится, если мы не дойдем до замка, — веселым тоном произнес Вениамин, убирая в складки мантии пустую колбу. — А сделать это следует до захода солнца. Я итак трачу драгоценное время, которое, как ты заметил, мог бы провести в лабораториях.
— Боюсь, мне не преодолеть пешком такой путь, — покачал я головой, а Вениамин безжалостно подтолкнул особу королевских кровей в спину. Он бы мне и пинка для ускорения не постеснялся дать, но знал, чем это может обернуться для нас обоих и для всего Дарленда в целом — настоящей катастрофой. Моя магия за пределами зачарованной резиденции слишком нестабильна, и я, как пороховая бочка, подвержен малейшему импульсу, чтобы рвануть.
— Нам придется успеть, — категорично заявил Вениамин, ускоряя шаг. — Если ты действительно желаешь найти источник проклятия, то следует поторопиться. Я не верю в возможность того, что у колдуна с природным стихийным даром да еще в таком возрасте вдруг проснулся еще один дар, тем более пророческий, но проверить все же стоит.
— Говорю тебе, — в который раз принялся убеждать я Вениамина, хватаясь за бок. — Сон вещий! Я никогда ничего подобного ранее не видел и не чувствовал.
— Пару дней назад ты утверждал, что вообще не запоминаешь, что тебе сниться, но просыпаешься счастливым и умиротворенным, — сердитым голосом заспорил со мной друг.
— Я ночевал в библиотеке последний месяц и думал, что это влияние гименей! — возразил я Вениамину, но его лицо до сих пор осталось непреклонным.
— И что же изменилось? — с сарказмом выдавил он из себя, прищуривая глаза. — На этот раз ты уснул в собственной спальне?
Я отрицательно покачал головой и заметил, как Вениамин тяжело вздохнул, глядя на каменистую почву под ногами. За долгие годы работы в ВСМП он отучился верить в чудеса, а верил лишь фактам, и сейчас на лице друга читалось сомнение, а от глаз разбегались лучики раздражения, которые появлялись всякий раз, как Вениамина бесцельно отвлекали от его грандиозных исследований.
— Присутствие Корделии могло подтолкнуть к пробуждению пророческий дар, — с сомнением выдал я, но темный маг резко качнул головой, плавным движением стягивая длинные волосы в «хвост» и возобновляя подъем в гору. Этой забытой тропой, ведущей прямо в долину, где когда-то стоял замок Тердльштатских, никто не пользовался, и мы спокойно обсуждали мое проклятие, не боясь быть услышанными.
К сожалению, Вениамин не верил в пророческие сны, но я не мог ошибиться. Сразу после завтрака, в крайне подавленном состоянии, вызванном разговором с Корделией, я поднялся в библиотеку и упал в кресло, невидящим взглядом уставившись за окно, где по небу проплывали неспешные клочья воздушных облаков. Эта картина немного остудила мое воспаленное сознание, в котором рисовались самые ужасные картины будущего: Корделия возвращается на Землю и забывает о моем существовании, я срываюсь следом за ней в Академию Темнейших, чтобы убедить не покидать мой дом, и проклятие начинает неуправляемо задействовать стихийную магию древнего рода колдунов, спящую во мне все эти долгие годы. Гибнут маги и люди, рушатся здания, слышатся крики о помощи.
Огромный простор небес и неспешный бег облаков убедили меня в том, что время есть. Корделия на занятиях, она благополучно добралась до Академии и в данный момент слушает лекции. Об этом мне сообщил сам ректор, удивившись внезапной заинтересованностью кронпринца в стажерке ВСМП. Но я бы не постеснялся связаться и с самой Триединой, если бы мне понадобилось узнать о состоянии Корделии.
«С чего бы это?» — ввинчивалась в висок мысль, которую я обдумывал и так и эдак.
Корделия появилась в моей жизни вчера вечером, но присутствие рядом родственной души давало надежду на то, что мое проклятие управляемо. Я начал ощущать его темные паучьи лапы в собственной грудной клетке, когда раньше оно пряталось в теле, подобно невидимому яду. А чуть позже я уснул и впервые за всю свою жизнь увидел пророческий сон. Так мне казалось, пока Вениамин не появился в резиденции и не разбил все мои доводы о свою железобетонную логику.
Мы преодолели очередной виток тропы, когда из-за поворота неожиданно вывернул дрейк — мощный бескрылый ящер с рогатой головой и непробиваемой чешуей землисто-коричневого оттенка. Шипастый хвост нервно елозил по земле, а из ноздрей дракона, который превышал обычный человеческий рост в три, а то и четыре раза, вырывались клубы обжигающего пара.
— Дрейк, — ошеломленно прошептал я, задирая голову, чтобы оценить размеры легендарного чудища, живущего в Белогуде и по неизвестным науке причинам впавшего в спячку сотни лет назад. Границы зачарованного леса хранили глубокий и беспробудный сон этих тварей, а маги транспортировали дрейков в пещеры и следили за их состоянием.