Одолжите тенора! Звездный час
Шрифт:
Мегги. Тетя Джулия хотела бы услышать от него короткую речь на приеме.
Сондерс. Ну, мы посмотрим. Ведь господин Мерелли страшно устал, это точно… Я прав, господин Мерелли?
Макс. Хм? Да. Конечно. (Зевает.)
Мегги. Ну… Пожалуй, я тогда пойду.
Сондерс. Это было б здорово.
Мегги. Рада была познакомиться с вами, господин Мерелли. Надеюсь, мы еще как-нибудь увидимся.
Макс.
Мегги. До скорого.
Макс. До скорого?
Мегги(кивает в сторону двери). Дверь в ваше сердце ведь открыта.
Макс. Благодарю.
Мегги. И не закроется. Я уверена.
Макс(не очень понимая). Ну, конечно.
Мегги. До скорого.
Макс. До скорого.
Мегги. Так что я не говорю «до свидания». Просто «au revoir».
Макс. Ciao.
Мегги выходит. Макс закрывает дверь и прислоняется к ней. Он без сил.
Макс(своим голосом). Итак?
Сондерс. Макс, Макс, Макс. Мы были на высоте, сукины дети.
Макс. Мы?
Сондерс(вне себя от радости). Ха-ха! Ха-ха-ха! О, господи! Полнейший триумф! Макс, они все чуть спинки у кресел не перегрызли. Они были в экстазе. Они испереживались, они исстрадались, они выплакали все глаза.
Макс. Значит, я был, похоже, на высоте.
Сондерс. Макс, я тебе вот что скажу. Я тебе кое-что должен.
Макс. Не кое-что. А много кое — чего.
Сондерс. Что верно, то верно. Сделаю все, что пожелаешь, проси, о чем хочешь –
Макс. В следующем сезоне.
Сондерс. Хм?
Макс. Наш следующий сезон я начну, пожалуй, с Дона Хосе в «Кармен».
Сондерс. Ого.
Макс. Затем последует Рудольфо из «Богемы», а закончим сезон чем-нибудь полегче, вроде «Севильского цирюльника».
Сондерс(после короткой паузы). Ну, что ж. Есть о чем подумать.
Макс. Я уже обо всем подумал.
Сондерс. Макс –
Макс. К десяти утра контракты должны быть готовы и лежать у вас на столе.
Сондерс. Макс! Ты заходишь слишком далеко.
Макс. Ой, извините, замечтался.
Сондерс. У меня есть другая идея, если получится. Вдохновение. Вспышка гениальности. Тебе понравится.
Макс. Да?
Сондерс(хитро
Макс. Что-то я вас не очень понимаю.
Сондерс. Реквием! Заупокойная служба. По усопшему. Кто умер, Макс?
Макс. Тито! Совсем забыл.
Сондерс. А я вот нет, и все рассчитал. Завтра утром мы вместе с тобой приходим сюда. Стучим в дверь, никто не отзывается, так что мы вызывает менеджера. Он впускает нас и — «О, боже, человек умер! Тито! Что ты наделал?!» Слишком поздно. Его больше нет. Лицо белое, как полотно. Я едва шевелю языком. В течение часа вся пресса будет в курсе, и в понедельник через ведущие газеты и журналы об этом узнает вся страна. Итак — я созываю пресс — конференцию. Делаю короткое и трогательное заявление: «Мы, сотрудники Кливлендской оперной компании, те, кому посчастливилось последними услышать на сцене бессмертный голос великого певца, безвременно покинувшего сей мир, в честь памяти IL Stupendo будем давать любимейшее сочинение господина Мерелли „Реквием“ Верди. Каждый день в течение всей недели. Начало в восемь вечера».
Макс. Точно его любимое?
Сондерс. Черт, да откуда я знаю?
Макс. Ого.
Сондерс. Дело в том, ты, недоумок, что мы сразу станем известными! Еще не дошло? Все звезды съедутся к нам, такой шанс они ни за что не упустят. Понсель, Мельхиор, Лили Понс. Популярность будет неслыханной. Лучше плана я бы не придумал, если б даже сам его придушил. А кто, как ты думаешь, будет исполнять партию тенора? А?
Макс. Я?
Сондерс. Ты.
Макс. Благодарю.
Сондерс. Не стоит. А теперь слушай, я бегу вниз на этот дурацкий банкет, положение обязывает. Одень вот этот фрак и «бабочку» и снова стань Максом. Потом побудь здесь при запертых дверях и не впускай абсолютно никого ни под каким предлогом. Понял?
Макс. Только… находиться здесь, с э-э-э… (кивает в сторону спальни.)
Сондерс. Соберись. Я за Тито извинюсь — какой ему теперь банкет, а вот сногсшибательную сенсацию он нам завтра устроит — а потом, когда банкет закончится, я приду в номер, и мы вместе покинем его. Хорошо? Вот так. Ну, переодевайся. (Направляется к двери.)
Макс. Э-э-э… сэр.
Сондерс. Что такое, Макс?
Макс. Я э-э-э… хочу сказать, что он мне очень нравился. И вы не очень представляете себе… как я успел к нему привязаться. И вот он умер.
Сондерс. Макс, поверь мне — я любил его как брата. Но помочь ему мы уже ничем не можем. Слишком поздно.
Макс. Это верно.
Сондерс. Помни только одно: у тебя впереди блестящая карьера. И ничто нам не помешает. Может, эта мысль как-то утешит тебя.