Офицер-вербовщик
Шрифт:
Томас. Да нет, сержант, не хочу я быть императором.
Кайт. Не хочешь?
Томас. Нет, я хочу быть мировым судьей.
Кайт. Мировым судьей, говоришь?
Томас. Да, черт возьми! С тех пор как ввели закон о принудительной вербовке [22] , они поважнее всех императоров.
Кайт. Ладно, договорились. Ты – мировой судья. Ты – король. А я – герцог, да еще цыганский в
22
Ряд законов, изданных английским правительством в 1703, 1704 и 1705 гг., согласно которым судьи должны были отыскивать и рекрутировать здоровых мужчин, не имеющих определенных, занятий и видимых средств к существованию
Костар. Нет, не хочу я быть королем.
Кайт. Кем же тогда?
Костар. Королевой!
Кайт. Королевой?!
Костар. Английской королевой [23] . Она поважнее любого твоего короля.
Кайт. Метко сказано! Ура королеве!
(Все кричат «ура».)
Но послушайте, господин судья, и вы, господин королева, вы когда-нибудь видели портрет королевы?
23
Имеется в виду королева Анна (1702–1714)
Костар и Томас. Нет, не видали.
Кайт. Да неужто! А у меня с собой два королевских портрета, оба отчеканенные на золоте и как две капли воды похожие на ее величество. Хвала граверу! Смотрите, золотые. (Достает из кармана две золотые монеты и дает их Костару и Томасу.)
Томас (разглядывает монету). Вот чудеса-то!
Костар. А что это вокруг написано? Девиз, что ли? «Ка-ро-лус», Что это такое, сержант?
Кайт. Ах, «Каролус»! Это но-латыни значит королева Анна, вот и все.
Костар. Хорошо быть ученым! А вы мне его не уступите, сержант? Может, кроны-то за него хватит?
Кайт. Что там крона? Нет, с друзей я денег не беру. Вот вам каждому по портрету! У вас еще будет случай со мной расплатиться. Берите и вспоминайте своего старого друга, когда он будет шагать «по весям и по городам».
(Костар и Томас прячут деньги, поют. Входит капитан Плюм и подхватывает песню.)
На недругов своих в поход
Нас королева наша шлет.
И мы идем на страх врагам
По весям и по городам.
Плюм (рекрутам и Кайту, которые вытянулись по стойке «Смирно»), Отставить! Продолжайте веселиться, ребята! Примите меня в свою компанию! – Кто эти молодцы, Кайт?
Кайт. Шапки долой! Шапки долой, черт вас подери! Это капитан, слышите, капитан!
Томас. Эка невидаль!
Костар. Мы не то что капитанов, мы старших лейтенантов видали, стану я перед ним шапку ломать!
Томас. Будто я стану! Да ни перед одним капитаном в Англии! Мой отец, небось, свою землю имел!
Плюм. Кто эти шутники, сержант?
Кайт. Честные и храбрые ребята, которые желают служить королеве. Я угостил их, потому что они поступили к вашему благородию добровольцами.
Плюм. Угости их получше. Добровольцы мне нужны. Из них-то и выходят солдаты, капитаны, генералы.
Костар. Что-то мне невдомек, Томми, ты что, записался, что ли, черт тебя подери!
Томас. И не думал, черт тебя подери! Разве что ты, Костар!..
Костар. Только не я, черт побери!
Кайт. Не записывались, значит! Ха-ха-ха! Ах вы, шутники такие!
Костар. Пошли домой, Томас.
Томас. Пошли.
Кайт. И не стыдно вам, джентльмены! Уже и домой собрались! Не позорьтесь перед своим капитаном! Славный Томас! Честный Костар!
Томас. Нет, мы пошли.
(Направляются к выходу.)
Кайт. А я вам приказываю остаться! Назначаю вас на два часа в караул. Ты будешь следить за передвижением минутной стрелки на башне святой Марии, а ты – на церкви святого Чэда. И тому, кто самовольно покинет пост, я проткну брюхо вот этой шпагой!
Плюм. В чем дело, сержант? Вы, по-моему, слишком грубы с этими джентльменами.
Кайт. Напротив, я с ними слишком мягок, сэр. Они ослушались приказания, и одного из них полагается застрелить на месте в назидание другому.
Костар. Слышишь, Томас, застрелить!
Плюм. Так что все-таки случилось, джентльмены?
Томас. Сами не поймем. Его благородие, сержант, изволит гневаться, но...
Кайт. Они ослушались приказания. Они отрицают, что записались.
Томас. Нет, сержант, мы не то чтоб отрицаем, разве мы посмеем! За это и застрелить могут. Только мы по неразумию своему считаем, что, коли ваша милость не будет гневаться и простит нас, так мы пошли.
Плюм. Сейчас все выясним. Вы получили королевские деньги?
Костар. Ни гроша ломаного, сударь.
Кайт. Они получили по двадцать три шиллинга, шесть пенсов, сударь. Эти деньги у них в карманах.
Костар. Да если вы сыщете у меня в кармане что-нибудь, кроме этого гнутого шестипенсовика, можете меня записать и заодно уж застрелить, черт подери!
Томас. И меня, сударь. Вот смотрите!
Костар. Только королевский портрет, который мне сержант сейчас дал, больше ничего.