Офицер. Слово чести
Шрифт:
Тот зашёл уже обряженный в костюм казака, который ему, между прочим, вполне шёл. Да и по размеру был, глаз у наставника намётан. Хорошо, что тот за неделю нахождения в Клайпеде, смог тут других казаков найти и мосты навести. Кстати, по поводу этого рыболовного судна, его тоже наставник нашёл, и я через него вёл торги и переговоры. Телеграф тут наше всё. Сейчас же сидя на койке, пользуясь тем что соседа по каюте нет, я задумчиво посмотрел на брата, и вздохнув, сказал:
— Да не робей, наказывать плетьми, как хотел ранее, уже не буду, — от моих слов тот даже опешил, ладно розги, тот с ними был знаком, но плетью, как кого-то крестьянина?! Я же продолжил. — Может быть, будь я на твоём месте, поступил также. А раз уж напросился, будешь при мне на посылках. Всё ясно?
— Ага, ясно.
— Иди, найдёшь дядьку Олега, он у казаков старший, тот что тебе
Сашка убежал, а я, дождавшись своего денщика, попросил:
— Помоги сапоги снять. Эта дорога, потом на пролётках скачки, меня слегка утомили. Всё же рановато я сдёрнул из Москвы, пару недель нужно было ещё потерпеть.
Уже стемнело, когда мы качаясь на волнах Балтики, уходили всё дальше, поймав попутный ветер, да и землю уже не видно было. Чуть позже я капитана вызвал, и поинтересовался сроками пути, ну и вообще, что по судну и припасам. Тот сообщил, что доберёмся как планировали, если ветер не изменится, всё же судно парусное, можем за два дня с попутным, а то и неделю если с погодой не повезёт. С припасами и пресной водой норма. Потом обговорили место высадки, обоих она устроила, это у Любека, там нас точно ждать не будут, всё же автономия, и тот ушёл. Ночь была. На борту все спали, кроме двух дозорных и вахты из двух моряков, вот и я устроился на койке. Хорошо то как. Да, по поводу корреспондента из известного московского издания, что с нами был, всё же хотелось его более подробно описать. Это был довольно известный и главное авторитетный журналист, писатель, и даже немного поэт. Для него были открыты двери всех домов в Москве, везде его приглашали, и тот сам предложил свою кандидатуру. Тем более у него было пять командировок на разные фронта, и очерки его о быте солдат и офицеров блистали. Фамилия у него Куприянов, Сергей Анатольевич. В своей истории я о нём не слышал, возможно сгинул в Гражданскую, но тут очень даже такая популярная личность. Патриот России.
Утром погода наладилась и как сообщил капитан мы уверенным ходом идём подальше от торговых маршрутов и побережья в сторону германских земель. Если всё будет как надо к ночи будем на месте высадки, в районе полуночи. Военные могут появится, они где хотят ходят, но у нас впередистоящий с биноклем, если что заметит, то подаст сигнал. Благо сейчас большая часть кораблей на угле ходит, издалека видно, мазутные есть ли, или ещё нет, не знаю, далёк от этой темы, но и их если что засечём. Корпус у судна низкий даже метра нет и если убрать парус и сложить мачту, а та снималась, это занимало с полчаса, то рассмотреть её на волнах очень трудно. Это кстати, основная маскировка у рыбаков-контрабандистов. У капитана, хозяина судна, именно это основной вид деятельности. Надеюсь она не пригодится.
Когда рассвело, казаки уже были на ногах, кто разминался, кто не хитрый ужин готовил, так как шли мы осторожно, дело-то серьёзное, то естественно огня не зажигали, костров и всего такого. Было два примуса на керосине, на них котелки и ставили, чтобы вскипятить воду для чая. Перед отплытием дядька заказал в одном кабаке разных пирогов, копчёностей, и всего такого, для питания пятидесяти человек на пять дней. Что испортиться, выкинем, но пироги сейчас первые шли. Вот и мне в каюту принесли кусок рыбного, мясную нарезку, и кружку с горячим чаем. Ложку мёда Егор положил, как я люблю. Журналист наш на палубе со всеми питался, он там расспрашивал людей, что-то записывал. Позавтракав, я оделся, всё же я командир и выглядеть должен идеально. Сапоги Егор надевал, тут мне тяжело, а вот ременную систему уже сам, и только после этого, придерживая шашку левой рукой, я прогулялся по палубе. Ну как смог, с этой теснотой. Подышав свежим воздухом, Егор мне стул вынес на палубу, шатало изрядно с непривычки, удерживать равновесие было трудно, я сначала подошёл к Сашке, брату своему. Взяв нож в ножнах, охотничий, что мне подал Егор, я посмотрел на брата и сказал:
— У нас правило, оружие себе доставать самому, трофеем, с убитого германца. Я даю тебе этот нож, временно, когда будет не нужен, вернёшь. Убьёшь германского солдата, заберёшь его оружие. Традицию я нарушать не буду. Хочешь винтовку, убей рядового, пистолет, то унтера или офицера, всё зависит от тебя. Патроны к оружию тоже у них.
Отдав нож, который Сашка взял обеими руками, с некоторым трепетом, с очень серьёзным видом, остальные казаки все с такими же лицами, очень серьёзными, слушали меня, после чего обратился к дядьке-наставнику:
— Вахмистр, обучите добровольца Александра Волкова обращению с германским оружием. Карабином «Маузера», пулемётом «МГ-восемь», пистолетами «Люгер» и «Маузер». Чтобы к концу плаванья он умел всё это чистить, снаряжать и использовать. Отработайте стойки с оружием. Боевые стрельбы тот проведёт уже когда своё оружие достанет.
Тот встал с подстилки, и чётко вскинув руку к виску, ответил:
— Есть. Будет сделано, ваш бродь.
— Выполняйте, — кивнул я, после чего прошёл к корме, где сел на стул и стал лениво обозревать горизонт. Рядом капитан стоял, что-то высматривал на горизонте за кормой.
— Что-то есть?
— Да, дым.
— Хм, надо бы пулемёт приготовиться, особенно к стрельбе по воздушным целям. Мало ли кто будет авиацию для разведки использовать. Вся операция псу под хвост пойдёт. Да, ночь как прошла?
— Прошли наши сторожевые корабли, ещё под утро, часа в три, так что наши позади, а вокруг кто угодно может быть и наши и германцы… Ветер попутный, и это хорошо. Возможно раньше срока на месте будем.
— А вот загадывать не нужно.
А когда я к себе ушёл и раздевшись на койке лежал, зашедший Егор сообщил. Старые казаки посоветовались, и отобрали у всех новиков оружие, выдав ножи. Мол, сами себе добудете. Моя задумка, можно сказать традиция, которую я только что придумал, получила билет в жизнь. А пулемёт собрали и поставили на ящик, в случае чего стрелять можно, даже по аэропланам. Однако это всё же станковый пулемёт. Им сейчас двое пулемётчиков из старичков занимаются, что наставник нашёл. А всю молодёжь знакомят с германским оружием. Некоторый запас у нас был из трофеев, как учебный материал сейчас.
Всё же день оказался богат на события. С неприятной встречи с германским эсминцем. Часам к трём дня наблюдатели засекли дым, и тот приближался. Сначала парус спустили, иначе издалека засечь фелюгу можно, и напряжённо наблюдали за неизвестным судном, а возможно и боевым кораблём. Капитан пока не определился, тревожно всматриваясь в горизонт. Дело в том, что тут уже германские воды, и встретить тут русские боевые корабли сложно, если только миноносцы или новейшие эсминцы, которых у Балтийского флота не так и немного, один-два. Так что вероятность что это германский боевой корабль, транспортные суда конвоями обычно ходили, очень вероятна.
— Эсминец. Быстро приближается. Дыма мало, на нефти идёт. Видимо паротурбинный, — наконец известил тот.
— На нас?
— Курс рядом, похоже случайно так вышло что мимо проходить будет… Да, точно заметят. Спускать мачту?
— Размеры команды у такого корабля большие?
— Чуть больше ста, как я понимаю. У нас «Новик» похож на этого германца, так у них сто тридцать матрасов и офицеров. У меня знакомый на нём служит. Так что с мачтой, спускать?
— Не нужно, — подумав, ответил я, после чего крикнул. — Вахмистр, готовьте германскую форму и оружие, приготовьте пулемёт, но накрыть его с расчётом брезентом. Остальным в трюм. Приготовить оружие, будем брать эсминец на абордаж. Молодёжь в трюм, чтобы не показывались до конца боя. Выполнять!
— Есть, — козырнул тот и стал отдавать приказы, отчего все забегали и засуетились, я же направился в каюту, где с помощью Егора, сначала разделся, а потом переоделся в германского офицера, лейтенанта.
Когда я вышел на палубу, та уже была пуста. Лишь четверо, Егора я тоже считаю бродило по палубе в германской форме, с ремнями, разной амуницией и карабинами на ремне за спиной. Пулемёт накрыт куском брезента. Пока неизвестно с какой стороны тот к фелюке подойдёт, поэтому повёрнут к правому, именно с этой стороны он должен мимо пройти. Парус уже поднят был, мы не скрывались, и продолжали идти, то что нас заметили было видно, эсминец изменил курс и подходил к нам. Я как раз вышел, когда тот сближался, делая вид что меня подняли, разбудили, потягивался, разминался, после чего поднял бинокль и стал изучать эсминец, а быстро тот шёл. На мостике нас тоже рассматривали, и то что не считали опасностью, видно, стопились у левого борта, подходя ближе и сбрасывая ход. Эсминец довольно солидных размеров был, по сравнению с фелюкой так гигант, однако орудия не в башнях, и даже без щитов, открыто стояли. С нашего борта я видел такой же «МГ» как у нас, и патронный короб, видимо снаряжён. У пулемёта стояло двое матросов, видать расчёт, а вот у пушек никого. Всего я наблюдал трёх офицеров и около восьмидесяти матросов, сколько-то внизу было. Однако неплохо, я ожидал худшего.