Офицер. Слово чести

Поселягин Владимир Геннадьевич

Нас тоже отлично видели, и германскую пехотную форму опознали, поэтому если и насторожённость была, то слабая, так что расчёт у пулемёта, это скорее педантичность в следовании выполнения уставов, а так на корабле царила полная расслабуха, если это можно так назвать. Корабль подходил ближе, и было ясно видно, что тот хотел подойти, и сбросить концы для швартовки.

— На горизонте ещё дымы, — вдруг сообщил старый контрабандист.

Посмотрев в бинокль в ту сторону, я действительно увидел два дыма. Один вроде гуще, возможно там три корабля и у двоих дымы сливаются. Повесив бинокль, тот на ремне на шее висел, однако тут же была и «Лейка», тоже на ремне, теперь подняв её, я сделал снимок подходившего корабля. Пусть будет, на память. Мои солдаты пока только изображали интерес, и ожидали моего сигнала, но я его не давал, более того, шепнул капитану:

— Проводите швартовку, чтобы эсминец не ушёл, не хочу потерять трофей.

— Как скажите, — тот конечно удивился, но стал всё выполнять.

Сообщив своим людям, что будет проводится швартовка,

придётся стрелять почти в верх, борта на разной высоте, велел всё также ожидать команды атаковать. А эсминец уже был близко, когда можно общаться. Там запросили кто мы, я крикнул что военная разведка, выполняем секретную миссию, которую не могу сообщать. Возвращаемся на базу. Этого вполне хватило. А от офицера я узнал, что этот эсминец номерной, «V-99», после проведения разведки, уходит от русских миноносцев, вот и предложили подняться на борт, с ними уйти шанс есть, иначе русский плен. Отказ будет выглядеть крайне подозрительно, поэтому я с радостью и охоткой согласился, да ещё поторапливал германских моряков чтобы побыстрее приняли нас на борт. Особенно закрытый ящик с секретными документами, который якобы находится у меня в каюте. Ну когда концы были поданы, а три моряка спускали навесной трап, я подал сигнал, и тут же слетел брезент, показывая двух казаков что прятались за пулемётом. И тот застрочил, сея смерть, внося опустошения в рядах зевак и зрителей. Я тоже выхватил пистолет из-за ремня, кобура с «Люгером» была также на ремне, но «Маузер» я спрятал сзади, и не поворачивался к гостям спиной, чтобы те что не увидели. Вот так прицельно я выпустил все десять патронов. Два по расчёту пулемёта, он был моим, а потом и в офицеров на мостике, остальных мои солдаты уработали. Не смотря на наличие карабинов за спиной, там ремни через голову перекинуты, из-за чего было довольно сложно их снять и приготовить к бою, это было сделано также для ослабления подозрений германцев, поэтому те использовали пистолеты, по одному в каждую руку. Они в отличии от меня извлекли оружие из карманов галифе. Вот они из своих пистолетов добирали за пулемётчиками, тех кто разбегался, чтобы потом по кораблю ловить не пришлось. А из трюма с рёвом уже лезли казаки, кто подпрыгивая хватался за борт и карабкался наверх, а кто по трапу.

Через полчаса, когда подошли три русских эсминца, флаг корабля уже был спущен, а по палубе ходили казаки, да на видном месте стоял русский офицер, сверкая своими погонами. Как вы понимаете, это был я. Поэтому с головного эсминца, видимо где находиться командир группы, была спущена шлюпка и направлена к нам. Однако орудия остальных кораблей были направлены на нас, во избежание, как говорится. Вот это они молодцы. Захватили мы германский корабль без проблем, я даже успел сделать нужные снимки, включая общее фото всех казаков на палубе корабля, кроме молодых, что в захвате не участвовали и трофеями были обделены, где на заднем фоне были видны настройки эсминца, а в море подходившие русские корабли. Пленных держали под охраной, раненых сложили в стороне, трупы просто сбросили в воду, они нам мешали. Мы переоделись, я снова в свою форму, и ожидали гостей. Эсминец уже осмотрели от носа до кормы, словив ещё двух матросов, и на этом всё. Теперь нужно поговорить с командиром отряда русских кораблей, и надеюсь удастся договорится. Кстати, все три корабля были одного типа и в два раза меньше моего трофея.

Вот шлюпка подошла поближе и оттуда крикнули, кричал офицер:

— Эй, кто такие?

Ответил мой наставник, мне кричать и вообще напрягаться не хотелось. И так грудь болела после выстрелов. Отдавало в неё, и сильно. А крикнул наставник вот что:

— Сухопутно-морской казачий отряд майора Волкова. Заканчивает осмотр захваченного трофея.

Лейтенант, что был страшим в шлюпке, слегка завис, переваривая услышанное, пришлось его потопить:

— Лейтенант, подходите, не опасайтесь, свои.

Тот изучал меня несколько секунд, и просиял, узнал, всё же моё фото не раз печаталось. Тут я его поспросил встать и принять героическую позу, готовя фотоаппарат, что тот легко и с охоткой сделал. Встал, поставил ногу на планширь, слегка прогнулся назад положив одну руку на рукоятку кортика, и другую упёр в бок. Скорее получилось забавно, чем героически, но снимок я сделал. Дальше те подошли, и поднявшись на борт, сначала фелюки, а потом и эсминца, и подойдя, тот представила. Фамилия у того хорошая, Демидов, и был он старпомом на флагманском корабле полудивизиона особого названия эскадренных миноносцев под командованием капитана первого ранга Колчака. Тот, кстати, на флагмане сейчас ожидал результата проведения разведки.

— Вот что, лейтенант. Принимайте пока корабль, кого в машинное отделение, кого куда, чтобы механизмы не запороть, мы в этом деле не разбираемся, пленных тоже забирайте, а я вашего командира навещу, надеюсь господин капитан первого ранга меня примет.

— Конечно, господин майор. Обязательно примет.

Прихватив корабельный журнал с эсминца и флаг, я осторожно, с опаской спустился в шлюпку. Моряки мне помогли, их четверо осталось в ней, но не трогая рёбра, я предупредил о ранении. И мы поплыли к миноносцам Колчака. Разговор предстоит не простой, и я уже мысленно его строил. Надеюсь удастся уговорить помочь нам.

Ночью мы сошли с пяти лодок, покинув борт одного из эскадренных миноносцев Колчака. Перебрались с лодок на берег, как раз где я и хотел, у Любека. Пообщались мы с Колчаком настолько хорошо, что тот

даже согласился тут нас встретить через три недели, мы световой сигнал подадим ночью с берега и к нам направят лодки. Это лучше, чем контрабандистов использовать. Тот меня на радостях за такой подарок русскому военному Императорскому флоту даже обнял, расцеловав, но обнимал осторожно, помнил о рёбрах. В общем, трофейный эсминец они приняли, пять десятков моряков с других кораблей и один офицер туда переправили на борт, сам Колчак его под командование принял, и также на трёх кораблях тот отправился обратно. А мы погрузились на борту одного из его миноносцев и вот тот доставил нас ночью к германскому побережью. Колчак мою авантюру легко одобрил и поддержал. Сам таким был. А почему они преследовали этот эсминец, хотя тот на десять узлов скоростнее, даже на тринадцать, тот пояснил. Они минную банку-ловушку ставили, а тот засёк, сам нападать не рискнул, их броненосец охранял, медлительный, поэтому те сами бросились в безнадёжную погоню. Причём зная, что где-то тут наш охотник ходит, крейсер-рейдер, надеялись загнать германца под его пушки. Я же говорю, что Колчак ещё тот авантюрист. Да вот тут вон какая оказий вышла, и германцы и русские моряки с моей командой встретились. Конечно Колчаку при возвращении ответ держать придётся что помог мне, но тот рукой махнул, трофей всё перекроет. Теперь все моряки Балтийского флот мне за него благодарны будут. Главное его теперь до базы довести, а потом скорее всего в столицу, на смотр и показ. Ну это уж их дело, для меня главное получение полного одобрения от этого моряка и его помощь с высадкой, которую тот всё же оказал.

В данный момент, когда всё снаряжение и вещи были на берегу, все люди тоже, я отправил лодки обратно. Миноносцу желательно покинуть этот район как можно быстрее. Германцы охраняют берега, выставлены наблюдатели и стоят орудия на удобных местах для десантных высадок. Сейчас мы находились в двадцати километрах от Любека. Мне всё же повезло что я на наших военных моряков нарвался. Оказалось, те проводили разведку, как раз по поводу десанта, и имели нужные сведенья, оттого и высадили там где нас трудно засечь. Тут к тому же ещё и ночь тёмная, и корабль далеко в море, гребли километра два до крохотной бухты из которой тропинка поднимались на верх на скалы. Колчак это предвидел и все шлюпки со всех корабли оставил на этом миноносце, чтобы разом нас высадить, а не делать челночные рейсы. И вот шлюпки скрылись в темноте, я отправил троих казаков из пластунов на разведку, а остальные разбирали поклажу. Для всех груз был, затарились мы под завязку, тут кроме пулемёта и патронов к нему, а мы пополнили запас с эсминца, так ещё три ящика тола с бикфордовыми шнурами. Их мой наставник выкупил у интендантов со складов Клайпеды, поискал и купил. Кроме них также хватало грузов, припасы, патроны, оружие, снаряжение, те же котелки. Постепенно, но они поставлялись на фронта, однако это уже мой был запас. Вот касок уже не было, тут они без нужды, лишний вес.

Загрузившись, дорога впереди пуста, как доложились разведчики, лишь по сторонам на берегу костры засекли, видать наблюдателей, мы колонной направились прочь от берега вглубь страны противника. Как ни странно, стоит отметить что потерь у меня в отряде не было, германские моряки были так напуганы зверскими выражениями на лицах казаков, что просто сдались. В результате один лёгкий вывих ноги, оступился, и ещё один свалился в воду. Чуть не утонул, хорошо моряки из команды контрабандиста, выловили его. Сашка тоже тут в колонне был, нёс ящик с патронами для пулемёта. И это плюс свой вещевой мешок, с пожитками. Я уже его осмотрел, и половину выкинул, без надобности. Остальное заполнит трофеями. Постепенно Александр осознавал, что это за сладкое слово такое, трофей. Ничего общего с мародёрством, как тот думал, это не имело. Влияние казаков хорошо сказывалось на нём и на его мировоззрении. С оружием научили обращаться, пусть пока наспех, опыта почти нет, но знал теперь что и как. Тем более из «Нагана» тот и сам изрядно пострелял, ещё дома, оружие это знал, но тут совсем другое, германское. Ничего, и его освоит.

Так мы и шли, дыша в затылок друг другу. Двое разведчиков впереди, да я, вот и всё кто не был загружен до предела как остальные. Ну у тех вещмешки, оружие, а я совсем налегке. Но мне простительно, из-за ранения. Физически я всё же плохо восстановился, однако двенадцатикилометровый марш, до наступления рассвета, выдержал, хотя и пришлось трижды останавливаться на десятиминутные передышки. Остальным груз тоже нести тяжело было, хотя старички мои меня удивили, пёрли как танки, как будто и нет груза. Молодёжь быстрее выдыхалась чем они. Журналист на удивление тоже держался, хотя было видно, что идёт на одной силе воле. Даже его загрузили мешком с провиантом, мол, участвуешь в рейде, так участвуй во всём. Однако, как бы то ни было, мы добрались до дороги, я бы даже назвал её трассой. Прежде чем начать акции, нужно заиметь транспорт, чтобы можно было убраться как можно дальше от места исполнения этой акции. Нас будут искать в том районе, а мы уже далеко. Поэтому пока транспорта не будет, смысла что-либо устраивать просто нет. Нас быстро выловят, организовав также население. Поэтому моя надежда не столько кони, они план «Б», сколько авто. Грузовики умеют у меня водить все четверо казачков, что были со мной, когда я батареей командовал, они тот грузовик и сломали что на донорство пришлось пустить, да и я опыта в этих авто набрался. Мне по запросу прислали водителей, они и обучили. Но только ездить, чинить казачки не умели, хотя я некоторое представление в этом деле имел, но скорее поверхностное.