Офицеры и джентльмены
Шрифт:
— Входим в зону прыжков! — подал он предварительную команду. — Первой паре приготовиться!
Де Сауза стоял первым номером. Как только инструктор махнул рукой, он чисто соскользнул в люк. Его место занял третий номер.
— Подожди, — сказал инструктор. Между прыжками выдерживался минутный интервал, во время которого самолет, накренившись, разворачивался и занимал необходимое положение для следующего прыжка. Вскоре у люка лицом друг к другу оказались Джилпин и Гай. Земля под самолетом поворачивалась с головокружительной скоростью. — Не смотрите вниз! — крикнул инструктор. — Смотрите на мою руку! — Однако Джилпин
Но Джилпин никуда не «пошел». Сжавшись в комочек и крепко держась руками за край люка, он по прежнему смотрел не на инструктора, а в бездну под самолетом. Инструктор молчал до тех пор, пока самолет не развернулся на обратный курс. Затем он крикнул Гаю:
— Номер восьмой! Пошел!
Гай прыгнул. На какое-то мгновение, когда по нему ударил встречный поток воздуха, он потерял сознание, но затем быстро пришел в себя. Его органы чувств не ощущали больше ни гула двигателей, ни запаха бензина, ни вибрации. Он как бы купался в ласковых золотистых лучах слабого ноябрьского солнца. Одиночество было абсолютным.
Гай пришел в невероятный восторг; он чувствовал себя так, будто его душа еще при жизни попала в рай господний. Самолет, казалось, был таким же далеким от него, какой, наверное, показалась бы земля в момент смерти. Гай парил в воздухе так легко и свободно, как будто его мышцы, кости и нервы утратили всякую связь между собой. Подвесная система, которая так раздражала его в тесном, темном и заполненном шумом самолете, теперь почти неощутимо поддерживала его. Гай чувствовал себя так легко и свободно, как будто только что родился на свет божий.
Однако секунды душевного подъема промелькнули слишком быстро. Он не просто висел в воздухе, а стремительно падал вниз. С земли из мощных динамиков до него донесся голос: «Вы раскачиваетесь. Остановите качание при помощи стропов. Ноги держите вместе!» В какой-то момент в поле его зрения было только бесконечное небо, а в следующий — только земля, к которой он приближался, словно сброшенный лошадью наездник. Как только ноги коснулись земли, Гай покатился по ней, как его учили. Что-то сильно ударило по колену, как будто он приземлился на камень. В следующий момент он понял, что лежит в осоке, ошеломленный, затаив дыхание. Затем, в соответствии с тем, как его учили, он отстегнул подвесную систему парашюта. Он попробовал встать, но, почувствовав острую боль в колене, снова повалился на землю. К нему подбежал инструктор.
— Все хорошо, номер седьмой. О, это вы, Краучбек! Что-нибудь случилось?
— Кажется, я ушиб колено, — сказал Гай.
Это было то же колено, которое он вывихнул на прощальном вечере в алебардийском казарменном городке.
— Ну ладно, посидите здесь, пока не закончатся прыжки. Потом мы подберем вас.
Над ним то в одном направлении, то в обратном пролетал самолет, под которым всякий раз появлялся новый раскрывшийся парашют. Наконец рядом с Гаем неожиданно приземлился Джилпин; от его нерешительности не осталось никакого следа. К Гаю бодро приблизился совершенно неузнаваемый, полный самодовольства и беспечности человек.
— Ну как? Не так уж страшен черт, как его малюют, правда? — сказал он.
— Очень даже приятно до известного момента, — согласился Гай.
— Я сначала не услышал
Гай хотел спросить Джилпина, как он покинул самолет — сам или с помощью инструктора, — но воздержался. Поскольку Джилпин прыгал последним, об этом не узнает никто, кроме тех, кто прочитает секретный доклад о его подготовке.
— Надеюсь, что мы сегодня совершим еще по одному прыжку, — сказал Джилпин. — Я вполне готов к этому.
— А я вот уж никак не смогу, — сказал Гай.
Вечером капитан Фримантл доложил Людовичу:
— Один выбыл из строя, сэр. Краучбек.
— Краучбек? — спросил Людович рассеянно, как будто он не знал этой фамилии. — Краучбек?
— Один из алебардистов, сэр. Мы считали, что в его возрасте прыгать с парашютом, пожалуй, поздновато.
— Да? Один из тех случаев, когда не раскрылся парашют?
— О, нет. Не столь уж страшно. Простое растяжение сустава, по-моему. — Услышав эти слова, Людович постарался скрыть свое огорчение. — Мы отправили его в госпиталь военно-воздушных сил, чтобы сделать рентгеновский снимок. Возможно, он задержится там на несколько дней. Вы поедете навестить его?
— Нет, боюсь, мне это не удастся. У меня очень много работы. Позвоните по телефону и узнайте результат рентгеновского обследования. Позднее вы или кто-нибудь из инструкторов можете посетить его и узнать, как у него дела.
Капитан Фримантл хорошо знал, сколько работы у Людовича. Предыдущий начальник всегда посещал «клиентов», получивших травмы, а в редких случаях даже участвовал в их похоронах.
— Слушаюсь, сэр, — сказал капитан Фримантл.
— Да, кстати, — продолжал Людович, — можете сказать заведующему столовой, что ужинать сегодня я буду в столовой.
В комнате отдыха в тот вечер царило безудержное веселье и ликование. Одиннадцать членов группы совершили в тот день второй прыжок в условиях прекрасной погоды. Все они полностью преодолели страх перед прыжком и были абсолютно уверены, что закончат курс подготовки с высокой оценкой. Некоторые непринужденно развалились в креслах или на диване, другие стояли группами, громко разговаривая и весело смеясь. Даже Джилпин и тот не остался равнодушным к общему веселью. Он заявил во всеуслышание:
— Теперь я сознаюсь, что перед первым прыжком я-таки здорово побаивался. — С видом равного принял бокал пива, предложенный ему инструктором по прыжкам, бесцеремонно спихнувшим Джилпина утром с самолета, наступив ногой на его пальцы, когда он судорожно схватился за край люка.
Людович появился в этой компании, как некий пришелец с неба. Никто, конечно, не верил в буквальную правдоподобность фантастических выдумок де Саузы о начальнике, однако неоднократное повторение таких выдумок во все более мрачных красках оставило в сознании «клиентов» непроизвольный страх перед этим таинственным, скрывавшимся на верхнем этаже человеком, которого никто ни разу не видел и не слышал. Появление Людовича никоим образом не рассеяло испытываемого «клиентами» страха перед ним.