Офсайд
Шрифт:
– Что происходит снова?
– Забудь, – проворчала она, начиная вставать.
Я схватил ее за руку.
– Скажи мне, – настаивал я.
– Это и впрямь не твое дело, – повторила она.
Воспользовавшись шансом, я протянул руку и положил ладонь поверх ее сложенных рук.
– Расскажи мне, что произошло, – сказал я.
Николь посмотрела на меня, сузив глаза.
– Может, заключим сделку? – сказала она, одернув свою руку. – Мы отправимся на школьное футбольное поле, и если я не смогу забить тебе пенальти, то все расскажу. Но если я забью тебе хоть одно, то ты совершенно честно ответишь
Я не смог сдержаться и рассмеялся.
– Думаешь, что забьешь мне пенальти?
– Кто знает, – пожала она плечами. – Я никогда не пробовала. Хотя на вид это не очень сложно. Кроме того, ты травмирован.
Я покачал головой.
– Если ты этого хочешь, – сказал я.
– Ну так что, договорились?
– Договорились, Румпель, – усмехнулся я. – Ты идиотка, но я принимаю пари.
– Как на счет прямо сейчас?
– Конечно.
Шекспир написал: «А властолюбье жестче и черствей»44. Тем не менее, я по-прежнему восхищался ее упорством.
Покончим с этим, чтобы я мог узнать, что с ней случилось.
Глава девятая
ЗОЛОТОЙ ГОЛ45
Николь наклонилась и зашнуровала свои тенниски двойным узлом, пока я поблизости жонглировал мячом, полу обращая внимание на него. По большей части я наблюдал за ней – как она склонилась в красных коротких шортах и завязала шнурки. У нее и впрямь были великолепные ноги, не думаю, что до этого я их вообще оценивал по-настоящему. Упругие… натренированные… должно быть, от ее регулярных пробежек. Я подметил рельефность в икрах и бедрах – они состояли из сплошных мышц. У меня было огромное искушение провести по ним руками.
Я выбросил эти мысли из головы.
Должно быть, девушка была немного безумной, решил я, или может просто пыталась проиграть пари. Кто бы ни был моим противником, он должен быть реально хорош, чтобы забить мне гол, и она с самого начала явно не понимала, что делает. Может, это был ее способ сказать мне, что она хотела бы поделиться своим маленьким грязным секретиком, при этом не выложив все как на духу.
Я не был уверен, девчонки странные.
Усмехнулся, глядя, как она пошла к воротам. Подкинул коленом мяч в ее сторону, она завизжала и откинула его подальше от лица. Я рассмеялся, когда она посмотрела на меня, подобрала грязный мяч кончиками пальцев и установила его на линию штрафной площадки.
– Ты все намного усложняешь для себя! – фыркнул я.
– Что ты имеешь в виду?
Я указал на белый кружок между нами.
– Это место для пенальти, детка.
– Ой, – она пробормотала что-то еще, чего я не расслышал, и сделала пару шагов вперед, чтобы поместить мяч на нужное место. – Здесь?
– Да, там, Румпель. – Она сердито посмотрела на меня, и я подмигнул ей.
Встав прямо за мячом, она поглядывала то на одну сторону ворот, то на другую. Я чуть присел, слегка пружиня на коленях.
– Сколько у меня попыток? – спросила она.
– Обычно одна, – объяснил я, – но я дам тебе три, ведь я такой хороший парень.
Она фыркнула.
В любое другое время я мог бы позволить
– Ладно.
Она отвела назад согнутую в колене ногу и пнула мяч. Тот соскочил с ее носка и покатился с такой же скоростью, как детский пластмассовый грузовичок. Я подбежал и подхватил его, прежде чем он ушел за боковую линию.
– Румпель, Румпель, Румпель, – поддразнил я. – В удар надо вкладывать немного силы!
Подойдя к ней с мячом, установил его на отметку и начал объяснять ей физическую сторону удара.
– Используй разбег, чтобы придать силы своему удару, но главное – держи ногу как можно прямее. Тебе нужно задействовать эти прекрасные бедра.
Она вскинула голову и посмотрела на меня, сузив глаза.
– Говорю то, что вижу, – сказал я пожимая плечами, но все же отправился на позицию.
Ее следующая попытка вышла чуть лучше. Она взяла разбег, но, как и прежде, слишком сильно согнула ногу в колене. Она попала по воротам, но силы ее удара даже близко не хватило, чтобы мяч проскочил мимо меня. Я прыгнул влево и легко поймал его в руки. Снова встал на позицию и откатил ей мяч обратно.
– Еще одна попытка, Румпель, – сказал я. – А потом, тебе придется все выложить!
Она стиснула губы и исподлобья глянула на меня, прежде чем сделать глубокий вдох и вновь поставить мяч на белую отметку. Я все еще стоял прямо – даже близко не был к тому, чтобы приготовиться к прыжку – и наблюдал, как она сделала пару шагов назад, при этом мышцы ее бедра аппетитно напряглись. Наверно, я был слишком сосредоточен на форме ее ног, чем на том, что она ими делала. Угол был более четким, квадрицепсы более уверены в том, что они делали – нечто, что происходит только когда мышца повторяет движение достаточно часто, чтобы образовалась долгосрочная мышечная память.
Она сделала два шага вперед, отвела носок ноги назад, что делается для увеличения высоты угла удара и распрямила ногу как хренов профи: распрямила, вытянула, отклонила и придала достаточно силы, чтобы отправить мяч прямо в верхний левый угол ворот.
Он быстро подлетел вверх. Мой баланс был нарушен – я даже не пытался заморочиться прыжком, так как думал, что у нее явно не хватит силы, чтобы пнуть его достаточно быстро. Вратарь должен знать в какую сторону полетит мяч еще до того, как по нему ударят, чтобы у него был шанс остановить пенальти. Ты уже должен начать двигаться, прежде чем нога твоего противника коснется мяча. Я был не готов, и мне следовало прыгнуть в нужном направлении задолго до того, как я понял, что уже слишком поздно. Я все же рванул, падая на землю слишком низко, чтобы от этого был толк. Она засадила мяч в верхний угол.
Одно очко в пользу Румпель.
Ни хрена себе.
Я поднял взгляд от земли и наткнулся на ее ухмылку.
– Нападающая в школьной спортивной команде, – сказала она, приподняв брови и тыкая себя в грудь большим пальцем.
– Вот же сучка! – выкрикнул я, но одновременно не мог сдержать смех. Перекатился в сидячее положение и потянулся за спину, чтобы схватить мяч из сетки. Немного поморщился от этого движения, заныли ребра.
Николь приподняла брови.