Огибая свет
Шрифт:
— Значит, ты живёшь здесь уже не первый год?
— Семь…
Пайма приятно обожгла губы. Стараясь не перестараться, я закрутил флягу и вернул в карман.
— У тебя вообще случались дни, когда ты не был вынужден удирать от чу-ха, а те не дрались меж собой?
— Смешно… — Я и правда хохотнул, сдавленно и отнюдь не весело. — Но ты привыкнешь.
Кареглазая покосилась сверху вниз, на этот раз с упрёком.
— Сомневаюсь.
— Нет-нет, правда, — я повёл плечом, вдруг ощутив острую необходимость убедить её в своей
Откинул голову, опираясь затылком на прохладные кирпичи.
Ч’айя медленно прошлась по межзаборному проулку.
— Говоришь так, словно эти принципы существуют…
Она подобрала обрывок верёвки, брезгливо отряхнула, перепоясала балахон поудобнее и перевесила сумку. Я наслаждался отдыхом, теплом паймы и зрелищем, не спеша комментировать. Затем произнёс:
— Ты должна знать, что если запереть в комнате двух чу-ха, они обязательно найдут причины поубивать друг друга. Если запереть троих, появится первый раб. Запрёшь пятерых, получишь религию и политическое обустройство… Увы, но причины убивать при этом не исчезнут.
Она подступила, нависла и нахмурилась.
— Допустим, твоя странная притча поможет мне понять образ мысли одного завшивевшего рисовальщика. — Девчонка мотнула головой в сторону шаткого фанерного убежища. — Но как она должна помочь с анализом принципов выживания в этом крысятнике?
Я невольно улыбнулся. Круговерть ночно-утренних событий была настолько нестерпимо-плотной, что в неё просто не хотелось верить. Однако верная пайма прекрасно справлялась с обязанностями.
— Конечно, ты права. Никак… Просто всегда держи эти слова в памяти, и старайся выжить.
К моему удивлению Ч’айя тоже улыбнулась, даже усмехнулась, чуть нервно:
— Да уж, Ланс, такое едва ли помогает с пониманием…
И в межзаборье наступила неловкая тишина. Причём действительно неловкая, когда не знаешь, ни куда руки деть, ни взгляд.
Что я мог предложить своей девчонке этим замечательным утром?
Что мог сделать, чтобы защитить нас обоих от всех угроз Юдайна-Сити, и при этом хоть как-то разгрести информацию, которую на меня методично вываливали джи-там?
Какая часть этой самой информации в итоге окажется правдой, а какая — ложью, которую виртуальные ублюдки поочерёдно использовали, чтобы вдосталь поиграться Лансом фер Скичирой?
Возвращение в нору, даже запасную, сейчас было возможно едва ли.
Когда Диктатион узнает, что в рядах его обожаемой казоку случилось предательство, он пошлёт в «Кусок угля» неприметных чистильщиков. Песчаный Карп (с вероятностью 99%) уже знает о срыве операции по моей доставке, и тоже, наверняка, принял дополнительные меры по поиску.
Кроме того, перестрелка на 13-й улице обязательно привлечёт внимание «Детей заполночи». Которые, разумеется, тоже бросятся на поиски ценного терюнаши. Да что там?! Не исключено, что отголоски событий могут докатиться даже до «Голубого Лотоса»,
Я поднял потяжелевшую руку и задрал рукав. Сложно сказать, чем в текущей говённой ситуации может помочь Сапфир, но пусть хотя бы советом, кому же иначе мне тогда вообще плакаться?
По дисплею пробежал сигнал вызова, вернулся автоматическим сообщением — профиль недоступен, гаппи синешкурки вновь в режиме записи с вежливой инструкцией пояснить суть вопроса. Что ж, почти не удивительно. Вероятно, снова навалилось. С учётом её сильнейшей занятости в последние дни, недавняя помощь с Ч’айей — вообще подвиг.
А это значит, придётся разгребать самостоятельно…
На мгновение я допустил в голову пёструю змеюку опасной мысли и всерьёз задумался о Магде. Об истинных возможностях Алой Вистар, о её настоящих мотивах.
Внутри что-то шевельнулось, предательски, с намёком. Я тут же заставил шепоток заткнуться. Хотя бы пока. Кто захочет проверять, как «Лотос» и Смиренные Прислужники отреагируют на новости о существовании некого тайного убежища, в котором ждут своего часа подобные нам с Ч’айей?
Впрочем, сейчас это точно не являлось первоочередным вопросом.
Сейчас первым делом требовалось решить, как не стать разменной монетой в опасных игрищах джи-там, и покинуть любопытные улицы.
Тогда я вспомнил, с чего всё начиналось. Встал, стараясь не морщиться от укола боли в боку, и перевёл основную «болтушку» в режим полного отсутствия. Сказал, постаравшись выглядеть предельно спокойно и уверенно:
— Прокатимся на транзите.
п.4.; г.5; ч.2
Если Ч’айя и не поверила, что я контролирую непростую, пошедшую опасными трещинами ситуацию, то правила игры всё же приняла.
— Веди, — она послушно кивнула, регулируя крепление противопыльного респиратора. — Я буду тиха и неприметна. Да и бомбы кончились…
Девчонка улыбнулась напоследок (в очередной раз растопив моё сердце), а затем натянула маску.
Мы снова зашагали вдоль стены рыбной фермы, через пару минут выбравшись на пустынную улочку — судя по непрерывному ору и визгу, неподалёку находилось одно из районных штормбольных полей, и сейчас на нём как раз кипел очередной матч, притянувшей б о льшую часть обитателей окрестных комплеблоков.
Убедившись, что не стали объектами лишнего интереса, мы свернули на юг. В спешке, но без паники миновали ещё пару кварталов, вышли на Виривага-ню и уже по ней добрались до «Чёрного Камня».
Эта станция «сквозняка» не была подземной, как подавляющее большинство прочих, поэтому к ней подвесной монорельс подлетал снизу-вверх из массивной прослойки между Юдайна-Сити и Такакханой. Затем состав притормаживал внутри крытой пассажирской платформы на сваях, после чего всё так же по поверхности утекал в нагромождения зданий на юго-востоке.