Огненная дорога
Шрифт:
— Дорогая графиня, уверен, вы в надежных руках. Пойду пока взгляну на ногу принца Лайонела. Доктор Эрнандес позаботится о вас и, безусловно, сделает это великолепно. Если, конечно, леди не возражает, чтобы ею занялся только один доктор.
Элизабет оторвала голову от подушек и посмотрела на де Шальяка.
— Вы так внимательны к моему мужу, добрый сэр. Как приятно ему будет узнать, что ваша первая мысль была о нем! Идите к нему… мы уж как-нибудь постараемся обойтись без вас.
— Как-нибудь, — с усмешкой повторил Алехандро и, как только де Шальяк
— Ох, эта ужасная вялость! Я лежу в постели и не могу заставить себя подняться. Такое чувство, будто сердце вот-вот остановится.
— Тогда прежде всего я должен проверить ваше сердцебиение.
С теплой улыбкой Алехандро протянул руку и развязал завязки рубашки. Стали видны хрупкие ключицы. Он скользнул взглядом по белой коже.
— Вы не преувеличивали. Вы бледны, как прекраснейшая жемчужина.
Он достал из сумки скатанный пергамент, приложил к ее груди и какое-то время вслушивался.
— Не слышу того, что должен бы, — сказал он с видом притворного неудовлетворения. — Иногда, чтобы услышать сердце, лучше приложить ухо прямо к груди. — Он посмотрел ей в глаза. — Если, конечно, вас не оскорбит такого рода интимность.
Она быстро покачала головой и прошептала:
— Щекам внезапно стало тепло. Что бы это значило?
— В свое время выясним и это.
Алехандро наклонился и приложил ухо к ее груди. Она издала слабый вздох удовольствия и положила руку ему на голову, перебирая волны черных волос. Наконец он снова поднялся.
— Ваше сердце слегка трепещет.
— Это плохо?
— Любой недуг сердца нежелателен, но этот, по счастью, исцелить можно.
— Вы уверены?
— Не волнуйтесь. Еще прочтя вашу записку, я понял, что с вами.
Элизабет опустила взгляд и жеманно улыбнулась.
— Вы намерены держать меня в неведении?
— И усугубить ваше недомогание? Я меньше всего хочу этого.
Она наклонилась вперед и взяла его за руку.
— Тогда скажите.
— По моему мнению, дорогая графиня, ваше сердце страдает от избытка любви.
— О, какой благородный недуг… и какое лекарство вы предложите, дорогой доктор?
— Вы должны позаботиться о том, чтобы этот избыток регулярно находил себе выход. И еще вы должны вызывать своего доктора каждый раз, когда почувствуете в этом нужду.
Послышался негромкий стук в дверь; оба повернулись и обнаружили стоящего там с видом крайнего нетерпения де Шальяка. Не дожидаясь приглашения, он с обычной величавой решимостью вошел внутрь.
— Счастлив сообщить, что после того, как мы выпустили загрязненную жидкость из большого пальца ноги вашего мужа, боль заметно уменьшилась и отек спал. Палец выглядит почти нормально.
— Хвала всем святым! — воскликнула Элизабет. — Мне начинает претить мысль о возвращении в Англию. Где мы там найдем таких чудесных докторов? Прошу вас обоих, останьтесь и поужинайте с нами.
— Вы чувствуете себя достаточно хорошо, чтобы поесть, графиня? —
Она улыбнулась Алехандро.
— Мне гораздо лучше, да. Пожалуй, я смогу проглотить пару кусочков.
— Поистине замечательная новость. Похоже, мой коллега сотворил очередное чудо. К сожалению, мы должны отказаться. Нас ждет важная работа.
— Какие-то опыты?
— Работа, которая в конечном счете приведет к опытам, если все будет развиваться, как надо.
— Как хорошо! Интересно узнать, что это за работа.
— Пока это секрет, — ответил де Шальяк. — Не стоит раньше времени распространяться о наших новых теориях. Ко времени следующего визита мы, возможно, продвинемся настолько, что сможем рассказать вам кое-что. Пока же нам действительно нужно вернуться к работе.
Он сердито посмотрел на Алехандро. Тот встал.
— Мой коллега прав. Нам пора уходить. — Он наклонился к постели и добавил шепотом: — Хотя я с удовольствием остался бы и лично проследил за тем, как протекает ваше выздоровление. Но — в другой раз. Заболевание, от которого вы страдаете, часто обостряется. Присылайте вашего пажа Чосера, и я дам вам новый совет.
Уходя, он подмигнул Элизабет.
Они сидели за столом в зале де Шальяка, перекусывая холодными остатками ужина. На протяжении всей еды де Шальяк бормотал что-то себе под нос, не обращаясь впрямую к Алехандро. В конце концов он отодвинул тарелку и почти закричал:
— Вы готовы пойти на самый низкий обман, лишь бы разжечь этот флирт, Санчес!
— Ах, наконец-то стала ясна причина вашего раздражения. Не сдерживайте гнев, это плохо влияет на характер. И, по правде говоря, я не вижу никакой беды в том, что происходит между мной и графиней.
— Не видите беды? Эта леди жена принца Англии, да и сама по себе женщина благородного происхождения! После смерти отца она унаследует весь Ольстер. Вообразили, будто вы ей пара? Может, и о браке мечтаете?
— Ох, перестаньте, де Шальяк, ни у кого ничего подобного даже в мыслях нет, и меньше всего у самой графини. Она замужем, и, возможно, этот брак лучший из того, на что она могла рассчитывать. Тем не менее это вовсе не означает, что он устраивает ее во всех отношениях. Глядя на принца Лайонела, я не думаю, что он привлекателен для женщин; разве что самим фактом своего королевского происхождения. Он несет в себе все черты Плантагенетов, но в нем они принимают скорее неприятную форму.
— У них есть дети, значит, какая-то привязанность между ними существует.
— Между мужьями и женами всегда возникает привязанность, пусть и не по причине взаимного влечения. Что ни говори, они одна семья, и цели у них тоже общие. Однако, по моим наблюдениям, в королевских семьях эта привязанность часто весьма умеренная. Нашей леди явно не хватает приятного, необременительного возбуждения, которое горячит кровь, только и всего.
— Но вы… вы…
— Еврей и, следовательно, не гожусь даже для флирта?