Огненный дождь

Субботин Денис Викторович

И тут базиликанцы подошли наконец на расстояние полёта стрелы к «стене» и сражение вспыхнуло с новой силой. И «стена» немедленно начала отступать. Медленно, огрызаясь короткими контратаками, но отступать к холмам.

– Что ж, браты! – громыхнул вдруг Буйслав. - Поздно уже бежать! Будем крепить оборону. Лютень! Бери левый холм. Я со своими телятами возьму правый. В середине кого похлипче поставим. Может, базиликанцы туда сунутся! И вот ещё что, браты. Приказываю: кто побежит, сами и рубите, врага не дожидаясь и эту почётную обязанность на него не перекладывая! Так воям и передайте – я велел! Хоть дракон перед тобой, хоть

кто – стой до конца смертного! Таков мой вам приказ! Пошли!

Сотники – те, кто сумел выжить в огненном аду, не спеша, но и не задерживаясь излишне подле свитских, начали расходиться. Те, кто уходили последними, слышали, как князь Буйслав выговаривал ведуну старшему, огромному и лохматому.

– А тебя, Славень, я лично срублю! Ежели позволишь хоть одному чудищу ближе чем на перестрел подлететь. И не говори мне, что не можешь! Они могут, вот и ты – смоги! Кровью изойди, а смоги! Мои вои должны только с людьми сражаться! Чародеи – твои соперники…

Славень ему дерзко ответил на это, но что именно, никто уже не слышал. «Стена» отступила почти до самого холма и оглушительный рёв сражения захлестнул наконец и ставку Буйслава.

12. Ярослав.

Ну, пополнили сотню. Даже перехлестнули за десять десятков. Спасибо великое! Раньше Ярослав чётко знал, чего от кого ждать и мог не задумываясь послать десяток Яросвета в самую лихую сечу, десяток Добрана соревноваться в скорострельности с номадами, десяток Ждана – перепивать вражье или своё войско… Сейчас пришлось порядком разбавить их новичками и Ярослав вовсе не был уверен, когда посылал, допустим, Ждана и Богдана за рогатками в обоз. Однако, вернулись. И даже принесли всё, что просил – немного, но редкий ряд остро заточенных кольев тоже неплохая защита. И конница, и даже пехота вынуждены ломать свой строй, чтобы преодолеть это препятствие. А защитники его, пока суть да дело, бьют соперника хотя бы из-за такой неверной стены.

– Проклятье на наши головы! – проворчал внезапно сотник, подошедший к Ярославу дабы познакомиться. Сотник был новый, из молодых да ранних и горячих, но даже в его устах произнесённое просто так проклятье звучало странно.

– Что ты, Рудак? – озаботился Ярослав с немалой долей насмешки. – Не кляни других!

– Я и себя тоже! – угрюмо ответил Рудак. – Побежали мы, Ярослав-сотник, как последние трусы побежали, ворон больших испугавшись! Так что – вороны! Мы-то воины, нам грешно так бояться!

– Ты за всех-то не говори! – рыкнул Добран, чьи молодцы отличились как раз в стычке с драконом. – Не знаю как у вас, а мы своё дело честно сделали!

– Да… - в голосе Рудака проскользнуло искреннее восхищение. – Такого зверюгу завалили… Как?!

– Скажи своим, пусть бьют в глотку. Там такая выступающая часть есть, вроде кадыка. Туда бить надо. Ну, и пузо у него броню потоньше имеет, пробить можно! – откровенно поделился Ярослав. – В воздухе их бить надо, в воздухе! В пузо…

Драконы, впрочем, были уже далеко не самой главной опасностью. Видимо, эти чародейские существа тоже теряли силу, потому что шесть – уже только шесть оставшихся целыми и невредимыми драконов кружили высоко в небе где-то над городом. Пока незаметно было, чтобы они начали приближаться вновь. Зато полки врага на земле, приближавшиеся неспешно, но уверенно, были многочисленны.

– Откуда что берётся! – пробормотал Ярослав. – Мы ж их столько уже перемололи – самих жуть берёт!

И это правда тоже. Всё поле – от края до края, от лагеря до лагеря, было завалено телами убитых. Раненных не было – тех, кто не успел уйти, кого не унесли друзья, уже давно добили и разграбили. Только убитые. Тысячи, а может и десятки тысяч тел, лежащих вповалку, вперемешку. Вот кому мало дела было до того, кто рядом – гардар или базиликанец! Да хоть номад… Кончилась их война. А у сотников Ярослава и Рудяка она продолжалась. Их, похоже, совсем не зря поставили именно здесь, на первый взгляд в совершенно неопасном месте. Немалый отряд базиликанцев направлял сейчас сюда свои стопы.

– Что, смотрите? – воевода Ивещей возник за их спинами как всегда неожиданно, словно и не закованный в булат воин, а призрак его, тень бесплотная подошла. – Смотрите, смотрите! Это – по ваши души. А вам – стоять, как бы страшно и тяжко ни было. Помощи не ждите – её нет и не будет. Во фланг «стене» врага допускать тоже нельзя. Значит, стоять будете насмерть. Впрочем… Впрочем, вас тут не зря поставили. Ярослав, ты будешь за старшого, но могу сказать, что Рудяк – добрый сотник… Держитесь, хлопцы!

– Продержимся! – пожал плечами Ярослав. – Поклясться тебе, государь воевода, не могу. Но мои никто отсюда не уйдут. Живыми. И мёртвыми – тоже!

– Мои – тоже! – бросив на Ярослава совсем не дружелюбный взгляд, возразил Рудяк.

– Твои сейчас – тоже мои! – спокойно возразил Ярослав. – Драться будем вместе…

Воевода Ивещей заметно нервничал – даже лицо пошло красными пятнами, а шрам под губой как раз таки побелел. Кажется, ему не слишком понравились препирательства, возникшие между сотниками. Но делать нечего – войск и настоящих, стоящих сотников осталось немного. К тому же Ивещей почему-то верил словам Ярослава. Хоть сегодня бежала вся дружина, бежал и этот гордец, но воевода был уверен – второй раз и впрямь никто здесь не отступит. И потому, кстати, что Ярослав не даст. То, что он может быть жёстким и жестоким, Ивещей знал. Сотник ему сам доказал. Тем случаем с пленными, и ещё много раз…

– Что ещё могу для тебя сделать… - пробормотал Ивещей, почему-то смущённый. – Тилла – далеко?

Ярослав нахмурился.

– Нет, тут, рядом. Раненных перевязывает! – нехотя ответил он.

– Вот… Может, мне забрать её? – Ивещею было почти откровенно стыдно, но здесь через полчаса самое большее будет жарко, очень жарко. А Тверд – его старый друг и боевой товарищ. Пили вместе. На сёстрах женаты… Тиллу он на руках когда-то нянчил!

Ярослав кажется понял его мысли. А может и сам о том думал – Тилла ему не чужая была, даже стала вытеснять из мыслей его Умилу. А здесь скоро и впрямь будет жарко. Очень жарко. Смертельно – для многих. Пусть хоть Она выживет. Но и решать будет сама.

– Тилла! – рявкнул Ярослав куда громче и злее, чем надо. – Тилла, тудыть…

– Я здесь, не ори! – огрызнулась травница, выходя из-за конских крупов. – Что?

– Вот, воевода Ивещей нехватку травников обнаружил. Иди, помоги ему! – Ярослав на Тиллу не смотрел, потому только по опасливому покашливанию Рудяка понял, что что-то не так. Поспешно обернулся, начав заносить руку – защищаться, не бить. Тилла плакала… Опустив руки, понурив голову роняла слёзы на свежую весеннюю зелень.

– Гонишь? – спросила глухим от обиды голосом.