Огонь его ладоней
Шрифт:
— О-о! — в полном восхищении протянула Таська, пихая меня в плечо. — Гляди! Да не туда, а вон… вон!
Я послушно посмотрела. По галереи шли навстречу нам военные в форме Военгно-Космических Сил Федерации. Человек пять, что ли… Что они тут делают, вопрос? Разве нашей, собственной, локальной полиции недостаточно? Но и на принуждение к миру не похоже. Во-первых, нет у нас никаких волнений и бунтов, губернатор не дурак, живет сам и дает жить другим, а во-вторых, было бы их тут тогда не пятеро, а гораздо, гораздо больше…
Позже я узнала, что в локальное пространство Нивикии зашел
— Какие мальчики! — Таська пихнула меня локтем. — Цепляй!
— Иди ты, — огрызнулась я.
Таська немного подпила в том баре, а я не стала, и теперь расплачивалась за это. Когда вас двое и одному из вас пьяно, весело и хорошо, и этот кто-то не ты, то ничего хорошего, как правило, не выходит.
— Чего иди? — обиделась Кудрявцева. — Чего сразу — иди? Эля, ты за-ну-да! К тебе сами вон… бегут… а ты — иди… Мальчики! — она помахала военным и послала им воздушный поцелуй: — Приветики!
Кажется, она набралась серьезнее, чем я думала. Вот же зараза!
— Кудрявцева, — зашипела я, крепко беря подругу под локоть, — не позорься! Пошли отсюда!
— Не хочу! — уперлась она. — Не пойду!
— Пойдешь, еще как пойдешь! — я была сильнее и выше подруги, чем бессовестно воспользовалась.
Потащила за собой, не слушая больше ничего. Слава богу, она не вопила и не брыкалась, просто шипела оскорбления, проезжаясь по моему белому пальто и монастырским привычкам. Ничего, проспится и забудет. Мне вот как забыть?
Насколько я успела рассмотреть знаки различия на военной форме, эти ребята были с Альфа-Геспина. Спецназ, элита армии. А по расе — пирокинетики со Старой Терры. Я там выросла, насмотрелась на таких. Серьезные люди. Таська же перед ними цирк устроила. Культуролог, мать ее. Ладно, гентбарцев не знает, но уж людей-то — позор.
И я ей это обязательно припомню. По-дружески. Когда проспится.
До начала регистрации на рейс к большой пересадочной оставалось три часа. Я посидела немного у Таськиной тушки, смотрящей очередной счастливый сон, думая, что и мне неплохо бы поспать. Но сон не шел, работа — просмотр сканов с раскопа, сортировка их и описание, — тоже не спорилась. И я пошла в обзорную галерею, благо она от нашего гостевого блока была недалеко.
Космос, ночная сторона планеты… Даже не верится, что именно там, на темной поверхности, я прожила целых четыре года. Что там — города, живые и мертвые, наши и нивикийские. Космос, звезды — всегда впечатляют. Можно смотреть на них, как на текучую воду, бесконечно.
Немногие любители космических панорам неспешно бродили вдоль прозрачного окна. Вокруг них вился скользкий тип, гентбарец невнятного гендера, всего и видать, что точно не крылатый и, пожалуй, не носвири, у носвири руки характерной длины, ни с кем другим не спутаешь. Ясное дело, товарищ предлагал залетным транзитникам настоящие нивикийские артефакты… собственного производства.
С подделками, надо признать, мы изрядно мучились. Уж больно высокого качества они пошли. Если на теневой рынок можно было наплевать, купил какой-нибудь дуралей себе в коллекцию новодел по цене подлинника, значит, так ему и надо, не будет другой раз ушами хлопать, то участившиеся наглые попытки завизировать такое у нас, с официальным подтверждением, лично меня здорово бесили. Тратишь свое время на экспертизу, смотришь, вникаешь, иной раз даже начинаешь думать, что вот оно, открытие века, а там… Тьфу!
Губернатор как-то попытался надавить на профессора Сатува. Чтобы тот, так сказать, пошел навстречу уважаемым личностям. Не всем, некоторым. На кого ему укажут. В обмен на улучшение собственного благосостояния или, скажем, дополнительное финансирование научных изысканий… Милейший профессор рассердился так, что наорал на вышестоящего, презрев все гендерные и сословные различия. Я при этом историческом разговоре не присутствовала, мне передали. Очень трудно было себе представить и очень жаль, что пропустила. В пересказе ведь совсем не то, чем когда своими глазами и ушами…
Самое интересное, что губернатор наш боль души профессора понял, осознал и больше с подобными предложениями не подходил. Я потом немного дергалась, все ждала, что придут и ко мне с тем же самым. Не пришли. Разумеется, я бы тоже послала за горизонт событий, но… Я — интраверт и не люблю общаться с посторонними. Особенно когда посторонние наделены харизмой и властью.
Я решила немного последить за черным торговцем. Дела у него вроде как шли успешно. Вот растекся перед военным, одним из тех пяти, кого мы с Таськой встретили. Мимолетный укол стыда за Таськин позор. Мужик нас, наверное, запомнил, у этих друзей память натренирована запоминать даже длинные унылые таблицы. Интересный типаж, необычный для пирокинетика. Те светловолосые и светлоглазые, а этот смуглый. Волосы кудрявые, черные, аккуратная бородка… Спецназу бороды не положены, но этот тип, судя по знакам различия на форме — капитан, ему можно…
Нивикийский каллиграфический шрифт — очень красивый, сам по себе произведение искусства. Нивикийцы любили вывести какой-нибудь афоризм или цитату на дощечках или вышить на ткани или мозаикой выложить, вставить в рамочку и повесить на стену, поголовное увлечение. Но, как я уже говорила, одно дело, когда смешную, сердитую или глупую фразу нарисовали тысячи лет назад и совсем другое, когда вот такой рукопоп, как этот ушлый гентбарец, на тридэпринтере с опцией искусственного старения. Причем рукопоп, вообще не соображающий, что именно он пишет на своих поделках.
Я подошла поближе, с интересом вслушиваясь, как негодяй расписывает достоинства своего, так сказать, овеянного благородной пылью веков товара. Я-то видела, что там вместо связной фразы белиберда полная. Буквы просто состыковали друг с другом, не понимая ни смысла, ни подлинной красоты.
Но когда торговец выдал, что на его поделки существует сертификат, а на том сертификате подпись самой Элины Разиной, доктора археологических наук с известным решительно всей Галактике именем… Я осатанела!