Шрифт:
Время еще есть…
На набережной уже была пробка, старый Петербург, а особенно на островах, к такому движению не был приспособлен. Было холодно. Усталые и злые дорожные полицейские регулировали движение…
— Проезжай, проезжай. — Увидев притормозивший «БМВ», полицейский раздраженно постучал жезлом по крылу.
Я опустил стекло.
— Извольте ознакомиться, сударь…
Многие дорожные полицейские, да и не дорожные тоже, в полицию идут из армии и с флота. А у меня при себе была моя офицерская карточка…
Полицейский посветил встроенным в рукоятку жезла фонариком, козырнул:
— Извините, Ваше Высокопревосходительство, не признал…
— Что случилось? «Скорая», смотрю…
— Так точно-с… На дом эмира Бухарского нападение было, бандиты какие-то. Не поспели, сейчас ищут. Супруга Его Высочества при смерти. — Полицейский поименовал Алишу привычным для себя образом, как и супругу Наследника Российского.
— А сам Наследник?
— Мертв, Ваше Высокопревосходительство. Убит наповал.
Я перекрестился.
— Я знал его. Царствие небесное…
Значит, Сноудон не соврал. Поразительно для англичанина.
— Царствие небесное. — Полицейский тоже перекрестился. — Видать, хороший человек был. Многие спрашивают…
— Многие? — я моментально заподозрил неладное. — А кто еще?
— Да был тут один полковник… из штаба округа… тоже соболезновал.
Времени играть уже не было. Я достал сотенную купюру, сложил вдвое.
— Кто? Удостоверение показал?
Полицейский посмотрел на купюру, затем на меня.
— Покорнейше прошу простить, не припомню-с… Хоть убейте.
— Но из штаба округа?
— Так точно-с… карточка у него была. Как у вас. Полковник званием…
Не послать ли нам гонца…
— Как выглядел?
— Среднего роста, усы. В цивильном был, ваше благородие, не в форме.
— Авто? Пеший?
— Никак нет-с, на авто. Бежевый «Рондо-Купе», последней серии, в номере три и две семерки. Это мы завсегда помним…
Понятно, дорожный полицейский.
Я протянул купюру.
— Кончится смена — помяните покойного…
— Дай вам Бог здоровья, Ваше Высокопревосходительство.
Какое здоровье, тут выжить бы…
Тронул машину, лихорадочно просчитывая варианты на ходу — хотя какие тут варианты, тут для начала не влепиться бы куда, движение из-за пробки как кисель, мосты разведены. Из штаба округа… это вселило в меня некоторую надежду… на герметичность заговора, так сказать. Если послали из штаба округа — значит, у них под рукой на тот момент не было ни одного полицейского, ни одного человека из служб безопасности. Полицейского или спецслужбиста, который не стал бы «поминать» на мосту — а просто прошел бы в дом, показал бы удостоверение и узнал все, что нужно, и даже больше. Это значит, что заговор не так широк, как может быть, и в нем только офицеры — скорее всего, гвардии, — решившие, что настал их час.
Эх, офицеры, мать вашу. Вы же присягу давали. Воруете, теперь еще и злоумышляете. Что же вы так-то…
На память вспомнил нужный телефон, натыкал на неудобной (какой идиот виртуальную клавиатуру придумал?!) клавиатуре коммуникатора номер телефона Ахметова — человека, которого я знал в МВД. К Путилову нельзя, его первого нейтрализуют, да и доверять ему не особо можно. А вот МВД — другое дело, это жандармерия. Сейчас самая серьезная сила в Петербурге после флота и гвардии — это МВД. Конечно, всех полицейских не хватит, чтобы остановить полк спецназа, но полки спецназа далеко — они на юге, а полиция — здесь. И неплохие антитеррористические подразделения у них тоже есть.
— Ахметов…
Сердце пропустило удар — не спит. Почему не спит? Работы много? Или обсуждает с кем-то внезапно поменявшиеся планы на завтрашний день?
— Здравия желаю, Воронцов.
Секундная заминка — уже лучше. Если он в заговорщиках, он бы не вспоминал, кто я такой, моя фамилия была бы у него на слуху.
— Ах да. Помню. Я полагал, вы на югах, сударь…
— В городе проездом. Нам нужно встретиться и переговорить тет-а-тет. Немедленно.
— В два часа ночи, сударь?
— Да, сударь, срочное и не терпящее отлагательств дело, связанное с эмиратом Бухарским, точнее — с наследником эмира Бухарского.
— Дело? А что с ним?
Я внезапно понял, что Ахметов не один, и те, кто у него сидит — он не хочет, чтобы они понимали, о чем идет речь.
— Он убит. Сегодня вечером. Неизвестными.
Если не знаешь — делай вид, что знаешь.
…Те люди, которые сейчас у вас, могут быть причастны к этому. Даже наверняка причастны. У них общие дела — как думаете, какие?
— Я… вас понял, сударь. Но, к моему сожалению, я сейчас несколько… не свободен. Если возможно, перезвоните завтра… на работу… с самого утра. Мы договоримся… об аудиенции…
Значит, он не на работе. Как бы сказал поручик Ржевский юной Наташе Ростовой — намек понял…
— Я вас понял. Я позвоню вам домой и постараюсь узнать ваше местонахождение. Потом я приеду. Если можно, задержите их.
— Да, хорошо. Договорились. До завтра…
Твою мать! Ненавижу плестись в хвосте событий! Тот, кто реагирует на события — уже наполовину проиграл.