Огонь сильнее мрака
Шрифт:
– Дорогие мои! – воскликнул Иматега. – Я так рад, что мы встретились, все трое. Неужели удалось напасть на след древней цивилизации? Ах, как это было бы здорово! Ну, рассказывайте, подробней, как можно подробней!
Джон, оторопев, молчал. Джил опустила глаза долу и отпила глоток чая.
– Ну же! – поторопил доктор. – Я знаю, вам есть, чем поделиться! Вчера вы, Джонован, явно многое держали при себе. И вы, моя красавица, – Иматега шутя погрозил русалке пальцем, – тоже больше слушали, чем говорили. А ведь я, можно сказать, всю душу открыл, все карты сдал. Умоляю, поделитесь! С чем столкнулись? Что нашли? Для меня это вопрос
Джон кашлянул.
– Честно говоря… – начал он. Джил перебила:
– Есть несколько людей. Пытаются добыть зелье. То самое, которое в книге. У них было налажено дело. Цех, вроде химического, лаборатория. Недавно пропали. Мы их ищем. В общем, можно сказать, что напали на след. Верно, Джон…нован?
Последние слова она произнесла, повернувшись к Джону и чуть заметно мигнув невидным для Иматеги глазом. Репейник кивнул, потому что больше ничего не оставалось. Про себя он при этом отметил слова Джил: «То самое, которое в книге». Похоже, расторопный доктор успел всучить русалке экземпляр монографии.
– Уж простите, что порознь к вам ходили, – продолжала девушка, глядя на доктора исподлобья. – Не знали, что оба одно дело делаем.
– Ах, да пустяки! – махнул руками доктор. – Поверьте, лишний раз с умными людьми поговорить – это радость. Вот что: скажите, кто же их ищет?
Джил набрала воздуха, и Джон, чтобы не дать ей ляпнуть еще что-нибудь, выпалил:
– Извините, но это конфиденциально. Имя клиента – профессиональный секрет.
– Ну... мы расскажем, – пообещала Джил, – но когда дело закончим.
Доктор просиял. Джон от злости взял с пола чашку и сделал необдуманный глоток.
– Пока сведений больше нет, – добавила Джил. – Но будем держать в курсе.
– Отлично, отлично! – скалился Иматега. – Видите, какая штука: никто из так называемых мужей науки толком не верит в па-лотрашти. Да, интересуются филологи, собиратели легенд, но и только. Искусствоведы, по правде говоря, каждую находку подвергают сомнениям. А вдруг не из-за океана? А вдруг местное, не торгованное? Тьфу! – доктор в сердцах плюнул на пол по-настоящему. – Ведь видно же, что уникальные вещи, у-ни-ка-льные!
Джил покивала. Чувствовалось, что ей больше всего хочется побыстрее уйти. Чтобы перевести тему, Джон сказал:
– Интересно, зачем их бог создал такой эликсир, который даёт постоянный эффект. Остальные людям сладкую жизнь не устраивали. Порадуют на выходных – и хватит.
Иматега прищурился:
– Оч-чень правильный вопрос, друг мой! Сразу видно острый ум. Да, я тоже думал об этом. Мне кажется, всё дело тут во власти. Вот представьте: куритель опия каждый вечер лежит с трубкой, весь, так сказать, в сладких грезах. Так он делает с юных лет – гнусная и достойна омерзения привычка! Положим, в один из дней он приходит в курильню, а продавец ему и говорит: извиняй, брат! С нынешнего дня зелье вдвое дороже. Плати или уходи ни с чем. А наш несчастный куритель точно знает, что в Дуббинге больше торговцев опием не сыскать. Что будет?
– Заплатит, – сказала Джил. – В долги влезет, но заплатит.
Джон подумал, что в Дуббинге торговцев опием, пожалуй, куда больше, чем в Ганнваре – профессоров, но смолчал.
– Именно! – с восторгом подхватил Иматега. – Пагубная привычка – страшное дело.
– Значит, Моллюск хотел власти, – заметил Джон.
– Вот-вот! Власти, власти и ничего кроме! – воскликнул Иматега. – Для бедных па-лотрашти
Воцарилось молчание.
– Ну, пора и честь знать, – сказал Джон, поднимаясь. – Благодарим за лекцию, профессор.
– Как что – с вами свяжемся, – сказала Джил и тоже встала. Джону сильно захотелось пихнуть её в бок.
– А знаете, – проговорил Иматега с таким видом, словно придумал что-то хорошее, – я ведь мог бы вам помочь. Ну, там – строить догадки, участвовать в поисках.
Джон содрогнулся. Джил улыбнулась одними губами.
– Уж как-нибудь мы сами, – сказала она. – Не переживайте. Раскроем вашу тайну.
Доктор вычурно простился, ловко поймал руку Джил для поцелуя, крепко стиснул ладонь Джона
наконец наконец теперь все попляшут сыщики какие молодцы след уже взяли а красотка-то какова задница что надо и мозги есть редко бывает эх парню с ней повезло
и захлопнул за ними дверь.
– Ну что, в кабак? – негромко предложила русалка. – Здесь есть, недалеко. Для студентов.
– Как скажешь, – согласился Джон, потирая ноющий висок. Они покинули душные университетские коридоры, прошли по зеленой, стриженой лужайке. Выходить за ворота не стали, Джил повела Репейника куда-то вглубь кампуса. На стенах домов кое-где виднелись надписи.
«Я гонял балду два года, ещё два – и бакалавр».
«Хочу домой!» (ниже, другим почерком – «Я тоже хочу»).
«Лекция – не бордель, можно и пропустить».
«Я люблю Мэри» (ниже, другим почерком – «А я люблю фасоль»).
«Хальдер, сожги ректорат!»
«Ватти, мы тебя ждали два часа, иди в жопу».
«Давайте жить без алкоголя» (ниже, другим почерком – «Скучно!!!»)
«Декан – козел» (ниже, другим почерком – «Сам козел!»)
Джил шла быстро, не оглядываясь, словно хорошо знала дорогу.
– Зачем ты всё ему рассказала? – спросил Джон.
– Во-первых, ничего такого не рассказала, – откликнулась русалка, – а, во-вторых, он нам ещё пригодиться может. Вон сколько знает. Не умный, зато грамотный. Зачем обижать?
– А на кой пообещала имена сказать после расследования?
Джил потормошила волосы пятерней.