Огонь сильнее мрака

Герасименко Анатолий

– Тебе правда интересно, кто прислал? – удивилась Джил. – Фернакль же. Ясней ясного.

Джон стиснул челюсти.

– Это была ирония, – сказал он.

– Дай-ка глянуть, – попросила русалка. – Никогда не видела.

Джон отдал «глазок» девушке, и та сразу принялась вертеть прибор в руках, нажимая на золотые сочленения и всматриваясь в стеклянное око линзы.

– Магическое устройство связи, – сказал Репейник мрачно. – От трёх до семи лет с конфискацией.

– Куда здесь говорить-то?

– Сюда, – Джон поймал болтавшийся на шнурке золотой

шарик.

– Валяй, – Джил вернула прибор. – Вызывай. Я пока чайник поставлю.

И она, цокая подковками сапог, ушла на кухню. Джон посмотрел ей вслед, вздохнул и поплёлся в гостиную. Сев на диван, он какое-то время приглядывался к линзе, потом хмыкнул и нажал незаметный с первого взгляда рычажок. Сбоку оправы с механическим треском выдвинулся маленький дополнительный окуляр. Внутри окуляра тоже была линза, похожая на хрустальное чечевичное зернышко. Повозившись, Джон сумел отогнуть ногтем другой рычажок, еще мельче и незаметней первого. Теперь с другого бока оправы красовался короткий золочёный хвостик: это была опора. Джон поставил прибор на стол, придал с помощью опоры устойчивое положение и взял в руку шарик на шнурке. Что делать дальше, он представлял весьма отдалённо, но в этот момент мелкая линза испустила дрожащий белесый луч, и в свете этого луча над прибором забрезжили туманные очертания человеческого лица. Призрачные черты сгустились, стали ярче, блеснули очки, лицо вежливо улыбнулось:

– Покой вам, господин Джонован!

Репейник поднес шарик ко рту и сказал:

– И вам того же.

Он чувствовал себя неловко под взглядом призрака.

– Взял на себя смелость предложить вам средство, – сказал Хонна. – Чтобы иметь, так сказать, возможность… (он, по своему обычаю, сделал паузу) соотноситься на расстоянии.

– Я так и понял, что это ваш прибор, – сказал Джон.

– Можете пользовать, как только сочтёте нужным, – Хонна качнул головой. – Признаться, я боялся, что, э-э… обращение с устройством вызовет затруднения….

– Мне приходилось иметь дело с «глазками», – сухо сказал Джон.

– Вот и прекрасно! – с облегчением сказал Фернакль. – Как продвинулось расследование? Какие… (пауза) перспективы?

Репейник почесал макушку.

– Вот-вот найду вашу лабораторию, – пообещал он. – Очень важный след удалось взять.

– След? – заинтересовался Фернакль. – Что за след?

Джона так и подмывало сказать: «Привет от Великого Моллюска», но он сдержался и вместо этого произнёс:

– Вышел на тех, кого мы ищем. Нашлось заведение, где они проводят вечера, ну и… остальное – дело техники. И времени.

– О! – заметил Хонна с энтузиазмом, впрочем, довольно наигранным. – Что ж, дело, полагаю, верное. Хорошо бы только по возможности поскорей.

– Действую быстро, насколько возможно, – Джон развёл руками. Тут же он сообразил, что Хонна жеста не видит. Собственные слова показались от этого резкими, и Джон, смущаясь, добавил: – Буду держать вас в курсе событий. Тем более что и «глазок» теперь есть.

– Рассчитываю на ваш талант, – вежливо ответил меценат.

Оба помолчали.

–

Если возникнет надобность в деньгах, известите, – сказал Хонна.

– Нет, что вы, – откликнулся Джон. – Аванса вполне достаточно.

Снова помолчали.

– М-м… Какие-либо магические приборы не требуются?

– Нет, – твердо сказал Джон. – Ни в коем разе.

– Что ж, – неуверенно вымолвил Фернакль, – в таком случае… Да! Вот ещё: забыл предупредить. Будьте настороже, эти люди могут быть… (пауза) непредсказуемыми.

Джон вспомнил мёртвую девушку на грязном полу, летящий в грудь разряд из жезла. Да. Непредсказуемыми. Очень подходящее слово. Он откашлялся.

– Прошу извинить, господин Фернакль. Не могу больше разговаривать, – сказал он и, понизив голос, прибавил: – Я тут не один.

Фернакль недоуменно поднял брови.

– С дамой, – громким шепотом сообщил Репейник.

– О, – сказал меценат смущенно. – Понимаю. Что ж, в таком случае… могу ли надеяться, что вы выйдете на связь в обстоятельствах… менее пикантных?

– Разумеется, – заверил Джон.

– Тогда позвольте откланяться, – сказал Фернакль и растаял в воздухе.

Репейник перевёл дух. Выдержав паузу, из кухни вышла Джил и встала в дверях, облокотившись на косяк:

– Чего сказал?

– Будто ты не слышала, – проворчал Джон. Русалка пожала плечами:

– Меня твои разговоры не касаются. Дверь закрыла. Сидела, ждала. Подслушивать не стала.

– Угу, – буркнул Репейник. – То-то пришла, едва мы говорить кончили.

Джил подняла бровь.

– Связь оборвалась. Я такие вещи чую, – объяснила она и добавила с сарказмом: – Хоть и деревенская.

Последнее замечание взвинтило Джона.

– Вот что, – сказал он, вставая с дивана. – Ясней ясного, куда ты клонишь. Ты в мои дела не лезешь, я в твои, так? Ты мои разговоры не слушаешь, а я не спрашиваю, чей ты заказ делаешь – верно? И вроде как работаем вместе, а получается, что врозь – правильно я понимаю?

Джил засмеялась – совсем без обиды, очень по-доброму. На людях она никогда не размыкала губ при смехе или улыбке, но при Джоне смеялась, открывая рот, как все. Вот и теперь сыщик видел ровные белые зубы и едва отросшие клыки на верхней челюсти.

– Да я не знаю имени его, – сказала Джил, отсмеявшись. – Говорю же – аптекарь. Так представился. Так и звать просил.

– Однако, – сказал, помолчав, Джон.

– Ага.

– И ты согласилась вести дела неизвестно с кем?

Джил кивнула:

– Скажешь, дура?

Джон с шипением втянул воздух.

– Скажу – не самый дальновидный поступок.

Девушка развела руками:

– Твоя правда…

– А покажешь его? – отрывисто спросил Джон.

– Тебе? Аптекаря?

– Ага.

Джил подумала.

– Н-не знаю, – сказала она неуверенно. – Ну… почему нет. У нас послезавтра встреча. Можешь прийти. Если спрячешься…

– Замётано, – сказал Джон. – Очень уж охота взглянуть.

Джил наморщила лоб:

– Раз охота – можно и взглянуть. Всё взял, что хотел?