Огр! Огр!
Шрифт:
Вообще-то ни его рукавицы из нержавеющей стали, ни медь, из которой состояла Бантик, не ржавели; вода скорее нанесет ущерб огню драконов. Но он помнил о штормовом предупреждении уха; если ему удастся заставить леди драконов отправить их в этот шторм, хотя бы обманом, у них появится больше надежд выжить, чем здесь.
— Металл — ржавчина... — задумался эльф. Леди драконов заревела.
— Верно, наши железные драконы сторонятся воды. — Эльф с подозрением поглядел на Загремела: — Надеюсь, ты нас не дурачишь?
— Я — вурдалак, большой дурак, — дружелюбно сообщил Загремел.
— Разумеется, —
Итак, леди драконов приговорила всю компанию к отправке в воздушные сферы, коль скоро водные сферы не граничат с землей драконов. Одну сторону границы отличали зелень и деревья, другую сторону — стена грозовых облаков. Загремелу это не понравилось — он знал, что девушки не выдержат того наказания, которое способен выдержать он сам. Но шаг сделан, и он казался не таким уж плохим по сравнению с пребыванием среди драконов. Путешественники приняли некоторые меры предосторожности, связавшись веревкой Чем, чтобы никого не унесло ветром.
Они перешли границу — и оказались в сердце штормового вихря, швырявшего им в лицо пыль. Это была не обычная, а пыльная буря! Летящие песчинки жестоко ранили кожу. Загремел подхватил девушек и прикрыл их своим массивным телом, чтобы защитить, и они продолжили движение вперед. Огр споткнулся, поскольку не видел собственных плоско-стопых ног в слепящем песчаном вихре, упал и покатился, стараясь не причинить вреда девушкам.
Остановился он только в своеобразной долинке, возникшей под защитой валуна. Чем остановилась рядом с ним. Здесь основная масса песка летела мимо них, и они попытались открыть глаза. Благодаря веревке все были целы, хотя и изрядно потрепаны.
— Что нам теперь делать? — испуганно спросила Танди.
Сирена села и приникла к драконьему уху.
— Ничего, — доложила она. — Но может быть, песчаная буря заглушает все звуки.
Загремел взял ухо и прислушался.
— Я слышу медный корабль, — сказал он. Бантик приняла эстафету: — Я слышу своих соплеменников! Они играют... Это духовой оркестр! Мне надо готовиться к возвращению домой!
— Ты уверена? — спросила сирена.
— Думаю, теперь да, — ответила медная девица. — Я достаточно испытала в вашем мире, чтобы понять, что мой мне нравится больше. Вы все, конечно, очень милые, но все-таки не медные.
— Это верно, — согласилась сирена. — Надо найти еще одну тыкву, чтобы Загремел смог доставить тебя назад. Думаю, сейчас мы все предпочли бы оказаться в твоем мире.
— Может, та тишина, которую ты слышала, и означает тыкву? — предположила Танди.
— Нет, в тыкве очень шумно, — сказал Загремел. — Отличное местечко для огрских развлечений!
— Давайте же найдем тыкву! — воскликнула Бантик. Песок ее не беспокоил, ее просто мучила тоска по дому.
— Не сумеем, пока буря не утихнет, — уверенно сказала сирена. — Тыквы не растут в такую погоду.
— Но это же воздушные сферы, — возразила Бантик. — Здесь ветер не утихает никогда. Чем согласно кивнула: — Я, как вам известно, составляла карту внутреннего Ксанфа, потому-то я и здесь. Мои предварительные исследования, подкрепленные теми сведениями, которые мне удалось собрать
— Я знаю, как выбраться! — с энтузиазмом заявила Бантик. Она начала вращать медными руками и зарылась в наваленный горой песок. Через несколько мгновений перед путниками появилось начало тоннеля.
— Хорошая мысль! — воскликнула Танди. — Я помогу!
Она бросилась на землю позади медной девицы. Вскоре к ним присоединились остальные, поскольку чем глубже становился тоннель, тем больше требовалось усилий, чтобы убрать с дороги песок.
Вскоре работали уже все, вытянувшись в цепочку, завершавшуюся Загремелом, который утрамбовывал песок позади себя. Продвигались медленно, но верно. Периодически Бантик выбиралась на поверхность, чтобы убедиться, что буря все еще бушует. Когда они добрались до какого-то утеса, дававшего защиту от ветра, на поверхность вылезли все, чтобы отдохнуть с комфортом.
Пейзаж выглядел весьма уныло — песок и ничего, кроме песка. Были здесь и дюны, и долины, но нигде ни одного растения и ни капли воды. Ветер был неутомим. Он рычал, завывал и свистел. Он гнал облака, смерчи и вихри, создавая в небе мимолетные странные скульптуры.
Частенько какой-нибудь смерч проносился рядом с утесом, пытаясь всосать путешественников в свою круглую пасть-воронку, но не мог удержаться рядом с камнем. Загремел сознавал, что для смерчей это страшное разочарование; своей мощью и безмозглостью они напоминали ему огров.
Тут путешественники приблизились к другой границе; и когда они перешагнули невидимую черту, ветер внезапно стих. Одновременно очистился и воздух. Но облегчения это не принесло: буйство воздуха сменилось буйством земли. Она содрогнулась под их ногами, и не от огрской поступи — началось землетрясение!
— О, мне это совсем не нравится! — сказала Чем. — Я привыкла скакать по твердой земле.
Загремел уставился на нее. Кентаврица стояла, неловко расставив передние ноги, ее коричневая куртка запылилась, хвост подергивался, а груди вздрагивали — надо признать, весьма завлекательно.
— Может, дальше к северу земля тверже, — предположил он.
Они повернули на север — и наткнулись на действующий вулкан. В его жерле вспучивалась, устремляясь по склону потоком прямо к ним, раскаленно-красная лава.
— Ой, тут еще хуже! — пожаловалась Чем, пытаясь погасить искру, упавшую на ее красивый хвост. Она казалась действительно потрясенной, эта земля явно не подходила для нее.
Сирена снова прислушалась к драконьему уху.
— Ого! — воскликнула она. — Звук меняется в зависимости от того, куда я поворачиваюсь! — Она повернулась, внимательно прислушиваясь. — На севере страшный треск и гром — это вулкан, который мы видим. Я слышу и вижу, как он извергается. К югу рев ветра — там мы уже были. На западе постоянный гул — землетрясение. На востоке... — Она улыбнулась прекрасной улыбкой. — Чудесная, покойная, тишайшая тишина.