Огрызки жизни или Дневники
Шрифт:
В любой другой ситуации я бы его не послушал. Но тут спрыгнул на откос градусов в 30. Нога подвернулась, в следующий миг рюкзак, чуть задержавшийся в полете, догнал мой зад... Вскрикнул дико. Нога распухла сразу. До лагеря 2 км спуска по крутому, скалистому склону. Перекурили. Потом сел, оперся руками о землю. Выкинув больную ногу вперед, здоровой отталкивался. Следом шел Костя с куриной слепотой, моим рюкзаком, а потом и радиометром. Очень умилительно видеть, как начальник тащит твою поклажу. Как всегда заблудились, так как мне было удобнее ползти вниз, и я избегал поворотов. Уткнулись в обрыв. Мы ведь предполагали, что он здесь, но все же пошли. Бросили камешек, который достиг дна очень нескоро. Пришлось ползти вверх на карачках. Костя совсем запыхался - теперь наверняка будет брать меньше проб и образцов. Подошли к обрыву метра в 2. Костя жег юган, я по прилепившейся арче спустился вниз на руках. Ниже был еще один обрыв - 30м. Вдоль него надо было перевалить в соседний сай, который спускался прямо к лагерю. Долго
– но они к нему не бежали. Потом оказалось, что им послышалось: - Веревку, веревку! – и все стали ее искать.
Пришли в полночь. Нога здорово распухла, но боли я не чувствовал. Ее опустили в ледяную воду и облили йодом. Принесли еду, я поел и заснул. Спал урывками, болела нога. Утром пальцы и суставная сумка распухли вдвое. Машина будет 24-го. Цориев наверняка меня уволит, как только я окажусь в городе. Цориев и Юра только что ушли в маршрут. Последний сказал, что надо писать на меня заявку (бать в штат при распределении). Смотрю на себя в зеркало стереоскопа и чумею - пыль смешалась с потом, образуя грязевые потоки. Повариха, посмотрев на меня, вскричала - ты плакал?!
– Я никогда не плачу, - ответил я (а слезы на глазах, когда я потерял сумку с картами по геотектонике?). Цориев и Мельников смотрят с уважением. Где-то в глубине души я доволен случившимся, если, конечно у меня не разрыв суставной сумки.
Завтра у матери день рождения. Ей 40.
23.09.73. Спустился с Пахта-Кишота в Сорбух, в поисковый отряд, 20 сентября. Алик обо мне заботится. У него на руке нет 4 пальцев, и была бурная жизнь. Сидел два срока. Как-то Хайбулло заложил носовой под язык, а Алик ему - оставишь покурить? Доходило до Хайбулло долго.
Наловил накидкой форели. Шарифу продал майку за 1 руб, старые штаны за 2, ватник за 5, спальный мешок за 25. На берегу реки нашел 3 руб. В три часа пришли машины за баранами, и я с ними спустился. Грязно, бараны наваливались, и вели себя нечистоплотно. В 7 вечера были в Ромите, в 8.15- в Оржабаде. Шоферу дал рупь. Поехал к деду. У них гости. Взял бутылку. Раздавили с дедом. Вымылся. Утром 22 ушел в травмпункт. В троллейбусе встретил Романова – наш факультет уезжает на хлопок, а в Чили, оказывается, переворот. У меня всего лишь сильное растяжение. Позвонил Игорю, просил приехать. Пошел домой, убрался, пообедал в ресторане. В 2.30 пошел шататься. Сапова нет. Встретил Боцмана (староста курса). С ним выпили по 400 водки, Встретили Байгутова. Он меня отвез к деду. Блевал три раза. Вечером, когда отоспался, приехал Эдгар с Саперави и Каберне. Настроение – хуже никуда. Надо черкнуть родителям, Найти Игоря и Сапова. Осталось 26 руб.
03.10.73. Сижу в городе. Хочется в горы, но нога не отпускает. Всем рассказываю, что полз 2 км, руки истер в кровь. Все так серо и буднично. Ручка в руках, как коряга. Учится идти где-то 1 ноября. Все к черту.
07.10.73. 10р - занял у Юры, брюки - 20, 36 - продажа товаров Шарифу (не пойму, зачем ему понадобилась моя старая майка?), стекла на веранду - 5, 126- стипендия, деньги за билет, квартира- 13, всего 172, проч. нужные расходы (с натяжкой)- 34, всего- 62, карманные расходы 40 – это барство.
На 8.09.- 70 руб; 15- пьянки в первые дни 7- с Игорем 3- с Байгутовым. С завтрашнего дня надо экономить.
17.10.73. Начал экономить, Осталось 22руб. За 10 дней 48руб. Дико. Из них 8 на еду. Надо купить пальто - есть за 135, надо еще 55 из стипендии. Ненавижу проблемы, которых могло не быть. Один ключ от моей квартиры у Эдгара, другой где-то гуляет.
19.11.73. Нога болит. Надо было лежать, а не мотаться. Пора к Наде. Не то в четверг, не то в пятницу встретился с Саповым и Лазариди. У Сапова были деньги, и он хотел выпить. Я еще завел разговор, что мы с Серегой Лазариди не уважаем его образ жизни, но не его самого. Кончился разговор тем, что Сапов прослезился и предложил выпить за его дальнейшую малоалкогольную жизнь. Пили мы бутылку «Крепкого» в глухом переулке за Минсельхозом из горла. На донышке немного оставалось, и Серега предлагал нам допить, крепко держа бутылку в руках и дергая кадыком. В автобусе, везшем меня домой, увидел симпатичную девушку и стал трепаться неимоверно. Когда она направилась к выходу, маленькая, опрятная (к счастью, на моей остановке!), я ей предложил познакомиться.
– Вы меня помните? В прошлом году мы стояли в этом автобусе рядом? И вот, мы идем рядом. Я, растерянный, не поверивший еще. Смотрит в сторону, но нет, бросит внимательный взгляд, в глазах - искорки. Я отхожу немного в сторону, хочу видеть ее всю, лукавую и ожидающую, светлую и загадочную, и все вокруг становится светло и нужно. Оказалось, они знают мою мать, потому что она красива и лучше всех одевается (в окно, что ли смотрели?) Договорились назавтра идти в кино. Но днем пришли Сапов и Лазариди играть в покер, и, после недолгих колебаний я решил как-то отмазаться от кино и играть в покер. Пошел к ней типа на свидание, и пошли в кино и по дороге «случайно» столкнулись с Лазариди, которого я сто лет не видел. Делать нечего, - не идти же втроем в кино, - и пошли ко мне, пить и играть. После знакомства часто гуляли с ней вечерами дотемна. Ей хотелось, чтобы я поцеловал (перевел отношения на более высокий уровень), это желание пропитывало все ее личико. Но я почему-то не хотел целоваться, видимо, что-то чувствовал. И поцеловал нескоро, из простого сострадания. Потом легли в постель. У меня долго ничего не получалось. Было очень стыдно. В конце концов, вдруг пошло. Не вставали из постели почти двое суток, я кончил неимоверное количество раз. Потом, на лекции геофизики, заснул, крепко ударившись лбом об стол. После этого случая Кухтикова-геофизичка отпустила меня с экзамена лишь после третьего без запинки билета. У меня было много женщин, и многие из них после секса со мной ложились в больницу, и вовсе не из-за моих параметров, кстати средних. Просто у женщин, у которых долго не было мужчин, влагалище теряет эластичность и легко травмируется. У Нади ничего подобного не было.
06.12.73. Сейчас я люблю Надю. Сегодня не должна придти. Если придет - любит. Передо мной две ее фотографии - на одной она сосредоточена и серьезна, на другой - веселая с чертиками в глазах, на обороте мои получившиеся стихи (эта фотография еще появится в моем дневнике). Скоро мы расстанемся, я в этом уверен. Сейчас она для меня - все... Она мне сказала, что не девушка, я не думал, что это так опустошит и подавит. Так подавит, что я пошел к Сергею Лазариди плакаться. Он ответил как всегда: - Брось ты, Белый, ***neй заниматься! Его женушка Люба Коротина окрутила его точно так же, как Надя меня.
Надя часто в порыве. Сейчас я люблю ее и ненавижу, вернее, считаю, что должен ненавидеть. Боюсь и хочу ее. Вчера мы планировали, сколько у нас будет детей, и я при этом сказал, что она не любит, просто ей хорошо со мной. Она хозяйничает у меня, заботится, вот занавески повесила, блины печет. Она иногда хамит, может быть из-за того, что я сам такой. Но я люблю. Не могу, невозможно быть холодным с ней, злиться на нее. Я часто ее вижу, как в первый раз, и влюбляюсь. Плакал дважды. Улица в окне троллейбуса. Прохожие с застывшими лицами. И в каждой женщине - она... Вглядываюсь с напряжением и заставляю себя осознать - это другая... Между нами стекло, чистое широкое стекло, его не замечаешь, она за ним, в кресле, нога за ногу, сигарета у рта и это выражение опытного, пожившего лица - не могу вспомнить. Ночь, такая ночь и ты, равнодушная и спокойная. Ты женщина. И ты спокойно предлагаешь себя такой, какая ты есть. А я разбитый узнанным, думаю, с кем же горем поделится, кто поймет и вернет меня.
18.12.73. У нее задержка менструаций. Поговариваем о свадьбе. Но что-то уже не то. Я люблю тихо, как прикормленный пес. Хочется, правда, еще чего-то, ответной страсти, глубокой жизни, глупостей... Может быть, этого и не бывает в Жизни. Сегодня она не должна придти, а мне хочется ее видеть, тихую милую любимую. 22-го Игорь Карнафель женится. Я - свидетель. Новый год - у нас. Надя, Люба, Сергей, Сапов + его незнакомка. Профессор Хасанов сказал, что может взять меня на свою кафедру. Я сказал ему, что подумаю. Ведь если женюсь, нужны деньги, а лаборант получает рулей 70. Новый год встретили весело. Пили шампанское со стрелецкой настойкой. Люба Коротина говорила много тостов и надралась.
– Какой пассаж!
– повторяла она. Сапов пришел один в 11, и мы его отправили в ночь за девушкой. Он пришел с двумя, Потом мы ушли на Зинину квартиру, а Сапов остался с ними. Когда мы утром вернулись, никого в квартире не было. Сапова в конце концов нашли - он спал на веранде, на двери, которую я приспособил для укладки пельменей. Он лежал на них. Сапов всегда спит крепко, и поэтому, когда его бережно сняли, на пельменном поле остался четкий силуэт лежащего на боку сухопарого человека... Углядев мстительность в наших взорах, обращенных на раздавленные пельмени, он сказал, сглотнув слюну: - Их съем я. Все.
29.01.74. Хасанов не взял, ему не понравилось, что я сразу не согласился
И слава богу. С моим характером я проработал бы у него 3 недели
У матери, кажется, эндометриоз. Надежда сказала, что беременна, я, как юный пионер повел ее в ЗАГС подавать заявление. На следующий день оказалось, что беременности нет, а просто задержка менструаций. Но свадебный поезд уже набрал ход.
Реминисценции. Сергей Свирин жил рядом с факультетом. Готовился с Гридасовым к минералогии. Они пришли в 3 ночи на факультет изучать минералы в одних трусах...
Полевой дневник Козыревой Тани - обнажение находится в 2,5 м от ярко синей незабудки по азимуту 135 градусов...
Тамара Сорокина, поссорившись с Наташей Валеговой, приколола фото ее фраера к центральному столбу палатки. Наташка с боем вернула возлюбленного... Забаррикадировались в палатке от Мамадвафоева кроватями, камнями, один из них упал ему на плечо утром, когда он как всегда пришел нас будить. Потом, на первой лекции сказал - хорошо, что вы меня не убили, а то кто бы вам геохимию читал... Иду по лагерю в плавках, навстречу Мамадвафоев: - Ви голий.
– Нет, я в плавках.
– Ви все равно голий, я на вашем месте умер бы со стида. Ви позорите ваших уважаемих родителей!