Охота к перемене мест
Шрифт:
Жить на первом этаже не очень-то удобно.
От заглядываний прохожих с тротуара нужно отгородиться плотными занавесками, комната затемняется. Случается, вышедшие из магазина «Рябина» звонят, стучат в дверь, просят стакан. Летом широко пользуются стаканами от автоматов «воды — соки», а сейчас тревожат жильцов.
А дверь, входная дверь за стеной! Дверь на такой тугой пружине, что стреляет, как пушка. Зина попросила помощи у Чернеги. Для начала он повесил на двери плакат: нарисовал стреляющую пушку, а под ней предупреждение: «Не стреляйте дверью!» Возился с неделю, смастерил и приделал гидравлическую мягкую пружину с тормозом. Дверь стала закрываться с бесшумной плавностью, а плакат перевесили в соседний подъезд.
Больше всего грязи на площадках и ступеньках первого этажа, чем выше — тем лестница менее зашаркана, заляпана, замусорена. Поэтому Зина по справедливости каждую неделю меняется этажами со своей напарницей.
Надо вымыть не только лестничные площадки и ступеньки, — панели, перила, подоконники, окна, дверь на улицу, батареи центрального отопления. На этаж уходит два-три ведра теплой воды.
Уборщица получает на месяц два куска мыла; Зине не хватало, и она прикупала за свои деньги мыло, стиральный порошок.
Зина видела теперь многое из того, что скрыто от других, менее внимательных глаз.
Прежде она могла не смотреть на приметы человеческого бескультурья, а сейчас ей нельзя проходить мимо вонючей лужицы, плевков, окурков.
Галиуллин, будучи на совещании в Братске, купил в тамошней аптеке шесть пар резиновых перчаток. Ему жалко Зинины руки, тряпки ей приходится выжимать грязные-прегрязные, не все научились по-людски вести себя в туалете.
Квартиры трехкомнатные, в каждой по восемь жильцов. И она удивлялась, как под крышей ее второго подъезда чистехи уживались с парнями, которые умели быстро превратить свою комнату в стоянку первобытного человека.
Заражена бациллой бескультурья квартира № 96. Прежде в ней жили сантехники, приехавшие откуда-то с Колымы. С получки купили бочку пива, привезли бочку на дежурной машине, вкатили к себе на кухню, пиво разбавляли водкой. Устроили коллективную пьянку с потасовкой, подстрелили из окна собаку. Последующие пятнадцать суток веселые ребята еще прожили коллективно, но уже в другом общежитии, под конвоем, а в решении суда было записано, и Зине это понравилось, «без права дальнейшего проживания в Усть-Илимске». Жильцы злополучной квартиры бросали в канализацию даже консервные банки. Видимо, в комнате жили удачливые рыболовы, потому что несколько раз устраивали в унитазе запруды из рыбьих отходов — головы, хвосты, внутренности, жабры. Пустую посуду не сдавали — к чему лишний раз выставлять на всеобщее обозрение или носить стеклотару мимо вахтеров, уборщиц, коменданта? И выбрасывали бутылки в форточки. Весной, едва растаяли сугробы, у Зины зарябило в глазах от стекла, блестевшего на солнышке.
Подобно женам закоренелых пьяниц, Зина теперь радовалась, когда в соседнем магазине «Рябина» не продавали водку и никто вечером в общежитии не исполнял соло или нескладным хором «Что стоишь качаясь, тонкая рябина».
Коммунальщик Слободян заблуждался, уверяя неопытную Зину, что зимой уборщицам намного легче. Было бы легче, если бы строители посоветовались с жильцами да с ней, уборщицей Галиуллиной, оборудовали бы сушилки для одежды и обуви, не натекали бы грязные лужи...
Инвентарь общежития, между прочим, тоже нашего климата не предусматривает. До сих пор прикроватных ковриков не завели. Слободян объясняет — ковровые изделия, предмет роскоши, продают только за наличные. А кто настлал дорожки в коридорах управления? За свои деньги Пасечник купил ковер для кабинета?
Зина завела с Пасечником разговор о ковриках.
— Пусть Слободян нарежет половички из моих ковровых дорожек, — распорядился он. — Мне босыми ногами на холодный пол не ступать.
Когда Зина приступила к работе, весь подъезд еще не был заселен. В нескольких квартирах не закончили отделку; по лестницам сновали женщины с малярными кистями, цветными ведерками, в пестрых комбинезонах, халатах. Приходилось убирать и за строителями.
Зина подмела лестницу, вошла в квартиру и долго ревниво следила за малярами. Потом не удержалась и показала самой молоденькой из них, как удобнее отмывать валик от краски, как сподручней водить кистью на длинной палке.
Спустя месяц после того, как начались занятия, из школьного флигеля выселили всех постояльцев. Довольно тесниться самим и мешать детворе, отлучать ее от спорта! И надо же было такому случиться, что пять квартир в Зинином подъезде заняли монтажники Востсибстальмонтажа, в том числе бригады Галиуллина и Шестакова.
Маркаров смастерил и прибил над своей койкой полку с книгами и развесил фотографии. К постоянным спутникам прибавился Тур Хейердал.
Зина повеселела и почувствовала себя увереннее: аккуратист Шестаков обещал ей поддержку. Попробовал бы теперь кто-нибудь войти в подъезд, не поелозив подошвами по железному скребку, по проволочной сетке перед дверью! Когда Садырин однажды небрежно заправил койку, в Шестакове пробудился отделенный командир, и он зычно скомандовал;
— Отставить!!!
Тут же возле койки Шестаков собрал накоротке жильцов квартиры.
— Вводим армейский порядок. Как в образцовой казарме. Убирать самим. Кто не умеет — покажу.
Совершенно неожиданно для Зины в ее нелегких обязанностях оказалось и нечто притягательное.
И думать не думала, что парни станут доверять ей свои секреты, посвящать в сердечные дела, что у какого-то выпивохи она станет казначейшей, другому с удовольствием выстирает рубашку.
Монтажник Глухарев потребовал у нее ответа — жениться ему или не жениться на румянощекой, чернявой хохотушке, заправщице бензоколонки. Но как с ней спать, если даже на танцплощадке от нее пахнет бензином?
Никогда Зине не приходилось так близко соприкасаться с личной жизнью молодых людей. Вчера к ней явился бетонщик Тагильцев и шутками-прибаутками выклянчил пятнадцать рублей. А утром она узнала, что он рассчитался и смылся со стройки, — недорого же продал свою совесть...
В иных случаях она советовалась с Галимзяном, но и вдвоем не всегда удавалось разгадать причудливые жизненные ребусы. В ее бригаде маляров за рабочую неделю накапливалось меньше новостей, чем в общежитии между двумя уборками.
Иногда Зине приходилось подменять уборщицу в женском общежитии, в соседнем подъезде.
В поздний предзимний вечер Зину вызвали в женское общежитие. Слободян приехал в сопровождении трех девчат. Подружки добрались из Богучан, замученные длинной дорогой. Вместо трехсот километров прокружили тысячи полторы — по Ангаре раньше времени пошла шуга. Подружки столько слышали про Усть-Илимск, им не терпелось побывать там. Ведь у них, в Богучанах, тоже будут строить гидростанцию.
Однако мест в общежитиях нет.