Охота на демиурга
Шрифт:
По всему Эрамиру объявлен праздник в честь рождения юного Эдигора...
"Летопись эпохи", императорская библиотека
Бывают такие дни, которые запоминаются навсегда.
В жизни Игоря Крылова был всего лишь один такой день.
Лет до семи Игорь мечтал об отце. Мама говорила - он придёт, вернётся, он всего лишь уехал зарабатывать деньги для того, чтобы у Игоря были хорошие вещи, игрушки и сладости. Каждый Новый год мальчик просил у Деда Мороза - пусть папа
В семь лет мальчик узнал, что никакого папы не было и нет. Услышал случайно, как мама говорила об этом по телефону со своей подругой, жалуясь, что пройдёт ещё немного времени и придётся придумывать для ребёнка более правдоподобное объяснение.
Тогда Игорь закрылся в своей комнате и долго думал над тем, где всё-таки может быть папа и почему он не вернётся. А потом вдруг понял - теперь ему всё равно. Есть только мама.
Больше Игорь никогда не загадывал желаний на Новый год. Да и вообще никогда ничего не просил - ни у кого, особенно у матери. Он знал, как ей тяжело растить его одной, поэтому начал потихоньку подрабатывать, как только ему исполнилось четырнадцать. Все деньги, которые мама выдавала Игорю, как она говорила, "на добавку к школьному завтраку", мальчик складывал, чтобы иметь возможность купить матери подарок на день рождения.
– Тебе нужно учиться, - уговаривала его мама в год, когда Игорь заканчивал школу.
– Поступать в институт, получать образование...
Он только отмахивался. Ещё пять лет сидеть на шее у матери, которая и так постепенно угасала - нет уж, хватит. Тех крох, которые Игорь зарабатывал в годы обучения в школе, не хватило бы им обоим даже на еду, если бы мать ушла с работы. А он так мечтал, чтобы она отдохнула... С тех пор, как родился Игорь, она даже ни разу не была в отпуске.
Поэтому после окончания школы юноша просто пошёл на кулинарные курсы и устроился работать в пекарню. Аккуратный и непьющий, Игорь быстро стал одним из самых незаменимых сотрудников. Работал он много, сначала хотел скопить матери на отпуск, чтобы хоть к морю съездила, а потом уже - на лечение, потому что у неё обнаружили рак.
Несколько лет они бились с её болезнью. Игорь работал без продыху, днём и ночью, недоедая и недосыпая. Все его школьные друзья постепенно растворились, ушли в прошлое, потому что у Игоря не было на них времени. И на девушек тоже. Иногда он со своим единственным другом, соседом по лестничной площадке Михаилом, ходил к его знакомым легко доступным девочкам, но ничего серьёзного у Игоря за всю его жизнь так и не случилось.
За пару месяцев до двадцатичетырёхлетия Игоря его мама умерла. Он так и не успел скопить на нужную ей дорогую операцию. Куда там, с зарплатой обыкновенного булочника.
Потом были несколько недель запоя, когда он утром просыпался с полным отсутствием памяти, кувыркание с какой-то проституткой, после которой пришлось потратить пару тысяч на лечение у венеролога, ну и наконец, влюблённость в Настю.
Михаил познакомил друга со своей невестой незадолго до свадьбы, и она просто поразила Игоря - белокурая,
Игорь прекрасно понимал, что ничего ему не светит, да и непорядочно это - пытаться отбить невесту у лучшего, более того, единственного друга.
По этой же причине он пошёл на их свадьбу. Просто не мог отказать.
Мельтешение незнакомых лиц, громкая музыка, алкоголь, льющийся рекой, какой-то тупой тамада, - всё это раздражало Игоря просто до крайности. Он до боли в руке сжал бокал с шампанским, не в силах сделать глоток, так его тошнило от всей этой ситуации.
И вдруг он почувствовал лёгкое, как пёрышко, прикосновение к своим пальцам, сжавшим бокал, и тихий, немного дрожащий голос произнёс:
– Не переживай. Всё ещё будет, южный ветер ещё подует, и весну ещё наколдует...
Игорь, вздрогнув, повернулся лицом к говорившей девушке. Лет девятнадцати на вид, не больше.
Она, сама того не зная, процитировала строчки из любимого стихотворения его матери.
Да и сама она была немного похожа на его мать - такая же маленькая и хрупкая. Кожа белая, нежная, нос в веснушках, аккуратные губы, на голове жуть какая-то, будто она никогда о расчёске не слышала.
А глаза... глаза у неё были странные. Словно пеплом присыпанные. Больные.
Да, именно так - глаза у неё были больные и сгоревшие. Когда-то давно они светились, а потом погасли. Наверное, уже навсегда.
– Это Вероника Тушнова?
– Игорь и сам не ожидал от себя этих слов, но почему-то ему вдруг захотелось поговорить с этой девушкой со сгоревшими глазами.
Она кивнула, и он продолжил:
– Если б помнили это люди, чаще думали бы о чуде, реже бы люди плакали. Счастье - что оно? Та же птица: упустишь - и не поймаешь. А в клетке ему томиться тоже ведь не годится, трудно с ним, понимаешь?
Она затаила дыхание, а в глазах мелькнуло что-то, похожее на радость. Игорь внезапно понял: ему хочется, чтобы глаза этой девушки вновь загорелись, как когда-то...
А потом она подхватила:
– Я его не запру безжалостно, крыльев не искалечу. Улетаешь? Лети, пожалуйста... Знаешь, как отпразднуем встречу!
Их голоса сливались в один, стоящие рядом люди косились на них с удивлением, но Игорю было всё равно. Да и ей, наверное, тоже. Потому что она вдруг улыбнулась. И он улыбнулся ей в ответ.
– Пойдём отсюда?
– спросил Игорь, махнув рукой в сторону выхода. Она кивнула, поставила бокал на столик и поспешила прочь из зала, такая смешная и нелепая с этой странной причёской.
– Я Игорь. А тебя как зовут?
– сказал он, когда они оделись и вышли из ресторана.
– Полина.
Тот день стал тем самым - днём, который он будет помнить всю свою жизнь. Всё отошло на задний план, стало пылью под ногами, чем-то неважным и незначительным, когда она была рядом. Почему, Игорь не знал. Но такого никогда не было раньше, с другими девушками. Раньше он чувствовал либо брезгливость, когда общался с девочками, спавшими со всеми подряд, либо собственную никчёмность, когда встречал девицу вроде невесты Михаила.