Охота на канцлера
Шрифт:
…Когда на розовую пантеру обрушился кусок скалы и неунывающий зверек превратился в лепешку, задребезжал телефон. Вера неохотно сняла трубку.
— Мадам, какой-то мужчина с букетом добивается встречи с вами, — услышала Вера голос портье «Сент-Луиса».
— Пусть обратится к мистеру Гинзбургу.
Вера швырнула трубку на рычаг. Наверняка это был один из многочисленных поклонников ее таланта. Ей меньше всего хотелось видеть их.
Пока Вера отвечала на звонок, розовая пантера уже успела восстановить свои формы и сейчас
— Кто там?
Дверь распахнулась, и на пороге Вера увидела человека со смуглым лицом и маленькими черными усиками. По виду это был богатый латиноамериканский плантатор. Тот самый, что презентовал ей огромный букет после выступления.
— Я дал портье сто долларов, и он пустил меня, — нимало не смущаясь, признался мужчина.
От такой наглости Вера оторопела. Потом она вспомнила о Джованни Моруа, Оле Свенсоне, Максиме Берси, Мишеле Вальмане — о всех тех людях, которые, пользуясь ее бедственным или зависимым положением, пытались удовлетворить свою похоть. «Несомненно, это владелец какого-нибудь колоссального ранчо, привыкший ни в чем себе не отказывать. Сейчас он предложит несколько тысяч долларов за то, чтобы переспать со мной, и будет страшно удивлен, когда я откажусь», — пронеслось в голове Веры. Металлическим голосом она отчеканила:
— Будьте любезны покинуть мой номер.
— Я думал, вы будете мне рады, — с грустью произнес посетитель с сильным испанским акцентом.
— Будьте добры уйти отсюда! Я не шучу!
Мужчина вздохнул и пошел… Нет, не к выходу, а в ванную.
— Вы что, с ума сошли? — всплеснула руками циркачка и побежала вслед за ним. — Немедленно уходите, а не то я устрою скандал, слышите?
Незнакомец тем временем пустил сильную струю воды и стал умываться.
— У вас что, дома ванны нет?
Внезапно мужчина дернул себя за волосы, и в руках у него оказался густой темный парик. Взору Веры открылась коротко стриженая белокурая шевелюра. Отклеив маленькие черные усики и смыв с лица краску, незнакомец превратился в лорда Уорбертона.
— Я устроил весь этот маскарад, дорогая, чтобы не вызывать ненужных пересудов, — смеясь, объяснил он.
Вера доверчиво прижалась к широкой груди лорда Генри:
— Ты не представляешь, как мне тебя не хватало все эти дни!
Лицо лорда стало серьезным.
— Мне тоже не хватало тебя… Но, раз мы вместе, не будем терять время!
Он бережно подхватил циркачку на руки и, словно самую драгоценную ношу в мире, понес к широкой кровати. На наволочках и простынях была вышита золотыми нитками буква «С», а в обрамлении лавровых листьев — эмблема «Сент-Луиса».
— Мы с тобой словно Антоний и Клеопатра, — шепнула Вера.
Расслабленная любовью, она была в восторге от необузданности своего любовника…
В девять утра труппа «Медрано» отправилась в Канзас-Сити.
Пока все рассаживались в автобусе, Соломон Гинзбург расплачивался за пребывание в отеле. Получив от портье конверт с бумагами, оставил ему сто долларов «на чай» и поспешил присоединиться к артистам.
Канзас-Сити принял «Медрано» так же радушно, как и другие американские города. Внимание зрителей вдохновляло артистов, и они не жалели сил.
После представления автобус отвез циркачей в мотель «Три сезона». Соломон предпочел дать отдых артистам и выбрал гостиницу за городом.
Он попросил принести себе виски с содовой, но пить не стал. Машинально поглаживая стакан рукой, долго не решался набрать номер Веры. Ему пришлось подождать, прежде чем циркачка сняла трубку.
— Ты вытащил меня из ванны, — объяснила Вера.
— Не возражаешь, если я зайду через пять минут?
Вера встретила его в голубом японском халате, расписанном хризантемами. Она была так красива, что у Гинзбурга захватило дух. Чувствуя, что почва ускользает у него из-под ног, Соломон приступил к делу:
— Это, конечно, твое личное дело, но нельзя ли быть осторожнее? Если о том, что в отель «Сент-Луис» наведывался лорд Уорбертон, узнал я, значит и жене его все станет известно. А как ты уже успела убедиться, она ревнива!
Кусая губы, Вера посмотрела на Соломона. Потом спросила:
— Ты что, подслушивал у двери?
— Если бы это было так, то тебе ничего бы не грозило, — вздохнул Гинзбург. — Но о визите лорда мне сообщил портье «Сент-Луиса». А американские газетчики… Если бы ты знала, что это за люди, то никогда бы не решилась на подобное безрассудство. Связь британского лорда с русской циркачкой для них более лакомый кусочек, чем Уотергейтский скандал. Если вы попадетесь им на заметку, завтра об этом рас трезвонят на весь мир!
— Хорошо, я учту это, — сухо сказала Вера и отвернулась.
— Я надеюсь, — со значением в голосе произнес Соломон и вышел.
Ночью к Вере снова пришел лорд Генри. Нежно сжимая любовницу в объятиях, он прошептал:
— Я так люблю тебя!
— Я тоже, мой дорогой. Но сейчас тебе пора идти. Спокойной ночи!
Лорд Уорбертон надел свой темный парик, но лицо красить не стал. Низко надвинув на лоб шляпу, он прошел мимо сонного портье и, выйдя на улицу, остановил такси.
— В аэропорт, — коротко бросил англичанин.
Он отправлялся в Даллас, куда должны были прибыть артисты «Медрано». Это было последнее выступление цирка в Америке.
Германия (Бонн)
Положив на тарелку порцию картошки и сосисок, охранник, как обычно, прокомментировал:
— Похоже, все в порядке.
Яцек Михник и Войцех Куронь вежливо улыбнулись. Пока они жевали сосиски и выуживали распаренные картофелины из котелка, надзиратель уже закончил обед.