Охота на лис
Шрифт:
Вздохнув, Нэнси извлекла из бардачка фонарик и вышла из машины. Да, она, конечно, пожалеет о том, что приехала сюда. Можно держать пари — они сидят в гостиной и делают вид, что их нет дома.
Девушка прошла к террасе.
Свет в гостиной выключен, а дверь на террасу заперта изнутри. Приложив руку козырьком ко лбу, Нэнси попыталась рассмотреть, что внутри помещения, и по едва заметным огонькам догоравших в камине углей заключила, что комната пуста. Решив довести начатое дело до конца, Нэнси отошла на несколько шагов назад, чтобы взглянуть на окна второго этажа, и ощутила неприятное чувство, осознав
Какая-то ерунда, подумала она. Сумасбродная затея, задуманная чертовым Марком Анкертоном. Надо же: мурашки от суеверного ужаса из-за женщины, которую она никогда в жизни не видела. Внезапно затылком она ощутила чье-то присутствие у себя за спиной, чей-то тяжелый взгляд… Она даже услышала дыхание…
Нэнси резко повернулась, прочертив светом фонарика широкую дугу…
Полицейский постарше громко постучал в дверь автобуса Лиса и совсем не удивился, когда никто не ответил. Он проверил ручку, понял, что автобус заперт, затем обернулся и вопросительно взглянул на Вулфи.
Белла раздраженно вздохнула.
— Чертов придурок! — пробормотала она, прежде чем вновь продемонстрировать полицейскому дежурную улыбку.
— Вы знаете, где он? — спросил Баркер.
Белла отрицательно покачала головой:
— Я думала, он спит. Он собирался дежурить у каната сегодняшней ночью… поэтому и начала с другого конца… не хотела будить его раньше времени.
Внимание Баркера переместилось на Вулфи.
— А ты, сынок? Может быть, ты знаешь, где твой отец?
Мальчик тоже покачал головой.
— Он всегда запирает автобус перед тем, как куда-нибудь уйти?
Кивок.
— Он говорит тебе, куда уходит?
Дрожь страха.
— Ну и что ты должен делать, по его мнению? Замерзнуть? А если бы рядом не оказалось Беллы? — Полицейский был вне себя от возмущения. — Что в автобусе такого, что для него более важно, чем собственный ребенок? — спросил он, обращаясь к Белле. — Полагаю, пришло время побеседовать с вашим загадочным другом. Кто он такой? И что замышляет?
Белла почувствовала у себя за спиной какое-то движение.
— Ну и ну! — воскликнула она злобно, заметив, что Вулфи бросился к лесу, словно за ним гналась свора гончих. — Неплохо, мистер Баркер. И что теперь будем делать? Ведь по крайней мере в одном вы совершенно правы, миленький: его папочке абсолютно наплевать, если его сынок замерзнет насмерть… И всем остальным тоже. — Она ткнула Баркера пальцем в грудь. — И хотите знать почему? Могу поклясться, что парнишка ни в каких документах не зарегистрирован, поэтому он по большому счету и не существует вовсе.
Сообщение от Нэнси поступило сразу же, как только Марк прекратил телефонные разговоры, и на сей раз никаких дискуссий не последовало. Он набрал «999» на мобильном, коротко произнес: «Полиция», затем поспешно захлопнул дверцу и быстро развернул машину.
Настоящая собачья свара, подумал Монро, глядя, как Бартлетты набросились друг на друга. К Элеоноре он не испытывал ни малейшей симпатии, но и вульгарные насмешки Джулиана действовали ему на нервы. Вся суть их отношений строилась на подавленной агрессии, и сержант начал задаваться вопросом, а не
— Ты выставляешь себя сейчас полной идиоткой, Элли. Кто-то подбросил тебе грязную сплетню, и ты из-за нее готова затеять целое сражение. Кто наговорил тебе всю эту ерунду насчет какой-то там шлюшки?
Нервы Элеоноры были на пределе, и потому, конечно, она просто не в состоянии была продумывать свои ответы.
— Те люди, что остановились в Роще, — выпалила она. — Они наблюдали за нами.
Джулиан удивленно рассмеялся:
— Те цыгане?
— Ничего смешного. Им очень многое о нас известно… Известно, как меня зовут… марка твоего автомобиля.
— Ну и что? Это не секретная информация. Вероятно, они почерпнули ее от какого-нибудь здешнего дачника. Нет, положительно, детка, тебе нужно заканчивать с инъекциями ботокса и гормонов. Они начали действовать на твою голову.
Элеонора топнула ногой.
— Я заглянула к тебе в компьютер, Джулиан. Там все как на ладони. Все электронные письма твоей подружке.
«Нет, больше не могу», — подумал Монро, увидев, как изумленно пожимает плечами Джулиан. У него все так легко получается. Он постоянно опережает свою женушку по крайней мере на шаг. В это мгновение в нагрудном кармане сержанта завибрировал мобильный. Монро вынул телефон из кармана и принял поручение срочно прибыть на место происшествия в Особняке.
— Хорошо. Через три минуты буду. — Он встал. — По-видимому, нам предстоит еще встретиться с вами, — сказал он, обращаясь к Элеоноре. — И с вами, мистер Бартлетт.
Джулиан нахмурился:
— А со мной зачем? Я за действия жены не отвечаю.
— Конечно, нет, сэр, но вы отвечаете за свои собственные действия, — ответил Монро, направляясь к двери.
Нэнси услышала скрежет автомобильных шин по гравию, уже находясь на террасе, и с облегчением повернулась к подъехавшей машине. Ее сержант был совершенно прав: воображение — страшная штука. От кустов и деревьев, окружавших лужайку, падало слишком много теней, и каждая напоминала темную скорчившуюся фигуру. Она вспомнила слова Джеймса: «По-настоящему объективно можно оценить, насколько ты действительно мужествен, только когда остаешься в полном одиночестве». Теперь она поняла, как он был прав.
Нэнси не знала, долго ли простояла, прикованная к одному месту, спиной к окнам Особняка, покачивая фонариком из стороны в сторону. Казалось, прошло несколько часов. Состояние девушки в тот момент было совершенно необъяснимым. Знания и опыт подсказывали, что она должна вернуться в машину, двигаясь вдоль стены Особняка, и таким образом обезопасить себя от нападения сзади. Но она не могла заставить себя сойти с места. Может быть, потому, что заросшие плющом стены здания казались ей не менее зловещими, чем деревья в саду. Буйно разросшийся пиракант, ощетинившийся колючками, нависал между окнами гостиной и библиотеки. Разум подсказывал Нэнси, что за ним нет и не может быть никого. По пути к дверям на террасу она проходила мимо дерева и, конечно, заметила бы любого, кто захотел бы спрятаться в его тени, но стоило ей затаить собственное дыхание, как она сразу же начинала слышать чужое.