Охота на некромантку. Жена с того света
Шрифт:
— Теперь понимаете? — закончила я рассказ. — Я – не ваша дочь, я – лишь чужая душа в ее теле. Мне очень жаль, что так вышло. Это был не мой выбор, и меня мучает совесть за то, что я вам лгала.
Джозеф все молчал. Отвернувшись от меня, он смотрел в окно на сад. Так долго, что я уже подумала – может, он ждет, когда я уйду? Наверное, ему просто нечего мне сказать. Он только что потерял дочь во второй раз, и теперь уже навсегда. Ведь я подтвердила – Октавия умерла.
Я уперлась руками в подлокотники
— Постой, — хрипло произнес он, и я плюхнулась обратно в кресло.
Снова повисло напряженное молчание. Только на этот раз Джозеф смотрел на меня.
— Это тело… — наконец, выдохнул он. — Оно принадлежит Октавии?
— Знаю, звучит странно. Это все Творцы, их магия сделала все это со мной и вашей дочерью. Хотя убила ее все-таки Изабелла. К сожалению, первое покушение было удачным.
При упоминании двоюродной сестры Джозеф скривился. Эта боль еще долго будет с ним.
— Ты хочешь уйти? — спросил Джозеф. — И забрать детей?
— Я подумала, вы захотите, чтобы я ушла, — произнесла осторожно.
— Когда ты рядом, я могу видеть Октавию, касаться ее тела. Как будто часть ее все еще жива. В каком-то смысле это ведь так и есть. Ты не отнимала у меня дочь. Мне не в чем тебя винить. А еще ты подарила мне большую любящую семью. Дети… они наполняют мою жизнь. Я стал дедушкой благодаря тебе. Если вы уйдете, я снова стану одинок.
— Предлагаете нам остаться? — не поверила я.
— Да, если ты хочешь, — он подумал и добавил: — Дочка.
Похоже, я и дети Уиллисов стали для Джозефа своего рода терапией. Способом справиться с болью от потери единственного ребенка. Кто я такая, чтобы лишать его последней радости в жизни?
— Я хочу остаться, — заверила я и, чуть поколебавшись, все же произнесла: — Папа.
Джозеф никому не рассказал правду обо мне. Он не изменил завещание, составленное в пользу Октавии, а значит, в мою. Мы больше никогда не возвращались к этому разговору, словно его и не было. Часть Джозефа отчаянно хотела верить, что я – Октавия. Но теперь моя совесть была чиста.
Жизнь потекла своим чередом. Где-то через неделю после моего визита в башню Творцов в Верхнем Ареамбурге произошло землетрясение. Остров знатно тряхануло, что-то скрежетало и гудело. Мы все не на шутку перепугались.
— Аз, что происходит?! — крикнула я коту, спрятавшемуся под кровать.
— Остров движется! Разве ты не ощущаешь? — прошипел он оттуда.
И тут до меня дошло – Творцы его перемещают! Они выполняют мое желание, сдвигают Верхний город так, чтобы он не нависал над Нижним.
Кроме меня, Аза и Сигги никто не узнал, что я виновата еще и в землетрясении. К счастью, оно продлилось недолго и не принесло
Крес все это время был занят моим разводом. И у него получилось! Он сумел доказать неверность Эдгара и добился того, что большая часть денег перешла мне в качестве компенсации.
Вот только это привело к серьезной ссоре между братьями. Эдгар даже ушел из дома. Мы переживали, но сошлись на том, что он уже большой мальчик. Возможно, пожив один, он быстрее повзрослеет.
Мы с Кресом готовились к свадьбе, решив узаконить наши отношения, но дети пока об этом не знали. Мне предстояло как-то объяснить им, почему я развелась с одним их братом и выхожу за другого.
Собрав детей в гостиной, я усадила их на диван, а сама села напротив.
— У нас будет серьезный взрослый разговор? — насторожилась Медина.
— Мы ничего не делали! — с ходу заверили близнецы.
Я заподозрила – они точно что-то натворили. Но им повезло, мне сейчас не до этого.
— У нас, в самом деле, будет взрослый разговор. Вы ничего не сделали, в этот раз виновата я.
Тщательно подбирая слова, я описала детям нашу с Кресом ситуацию, а после умолкла, ожидая реакции.
— Вы поженитесь? — поразился Стефан.
— Фу, наверное, и целоваться будете, — скривились близнецы.
— А я всегда знала, что вы будете вместе, — пожала плечами Медина.
— Значит, ты останешься нашей сестрой? — задал очередной вопрос Стефан.
— Ты как будто расстроен из-за этого, — заметила я.
— Я бы предпочел, чтобы ты стала нашей мамой, — вздохнул мальчик.
Я осмотрела детей. Кажется, они разделяли мнение Стефана.
— Вы все так думаете, да? — уточнила я.
Они дружно кивнули. Все, даже Медина. Вот так новость! Похоже, не один Эдмунд признал во мне маму.
У меня сердце защемило. Не знаю, чем я это заслужила. Такое доверие… но я точно знаю, что сделаю все, чтобы его оправдать.
— Можно я буду вашей сестрой-мамой? — спросила я, сглотнув ком в горле. — Вы же не против?
Близнецы переглянулись и кивнули:
— Сгодится.
— Мне подходит, — улыбнулась Медина.
— И мне тоже, — заверил Стефан.
— Мама! — уже четко, не по слогам произнес Эдмунд, поставив точку в обсуждении.
— Идите все быстро сюда! — я раскинула руки в стороны, приглашая их в объятия.
Дети тут же кинулись ко мне. Смеясь и толкаясь, мы обнимались вшестером, и это было потрясающе.
— Я люблю вас, — прошептала я.
И услышала в ответ дружное:
— Мы тебя тоже.
С того дня мое тело больше не увядало. Ни единой седой прядки не появилось, даже когда Крес на несколько дней уехал в дом дяди, чтобы подготовить его к нашему переезду.