Охота на "тринадцатого"
Шрифт:
– А то!
– хохотнул старшина.
– Ладно, подождем на выходе.
Она догнала его в безлюдном коридоре. Блеснули на гордо приподнятых плечиках лейтенантские погоны. Узкая ладонь быстро передала таблетку информносителя.
– Здесь только матка Штерна!
– тихо предупредила девушка.
– Макет планировки, вооружение и основные коммуникации. Это лично мое. Больше ничем помочь не можем. Иди, офицер. Удачи. Останься живым.
– Живи, лейтенант, - прошептал офицер традиционное пожелание.
Лючия Овехуна - или кто на самом деле?
– легко и быстро уходила по коридору, а он смотрел ей вслед, и почему-то резко щипало глаза, словно попал в шлейф дыма от горения
Десантники ждали его у выхода. Чины военной полиции торчали неподалеку с угрюмым видом, но вмешиваться не решались. Офицер сердито глянул на них, но тоже удержался от высказываний. Кому-то надо и за порядком следить, так почему не военной полиции?
– Я достал информацию, - сообщил он.
– Спасибо за помощь. А теперь главный вопрос: как вы относитесь к тому, чтоб вломить Штерну?
– Как это поможет снести к черту администрацию базы?
– поинтересовался старшина десантников.
– Никак, - честно сказал офицер.
– Просто это наша работа. За нас не сделают.
– Есть вломить Штерну, товарищ младший лейтенант!
– серьезно сказал десантник.
– Ну и как мы вломим Штерну?
– брюзгливо осведомился пилот.
Расходник сиренево мигнул в его руках. Пилот выдернул его из зажимов тестера, промаркировал и аккуратно положил слева в транспортировочную обойму. Справа из такой же обоймы достал очередной немаркированный, и операция повторилась. И еще раз.
– Все же решил форсануть двигатели?
– полюбопытствовал стрелок с диска.
– А не взорвутся?
– Не взорвутся, - неохотно сказал пилот.
– Амазонки смогли меня удивить. Они... как бы объяснить, чтоб понятно... короче, не взорвутся. Оказывается, там проще можно. На восьми хордах - можно. А я проглядел эту возможность, потому что могу и на двадцати четырех без напряга... Слушайте, кто-нибудь понимает, чего делает кэп?
Экипаж проводил взглядами своего бывшего второго стрелка, а нынче непонятно кого, который в сопровождении охраны быстро шел куда-то к складам вооружений, и призадумался.
– Ну, он же из особой службы, - неуверенно высказался стрелок.
– Специально обученный. Наверно, как-то спасает ситуацию. Разруливает, вот.
– Как? Как можно разрулить бунт на флоте во время войны?! Через пару смен подойдет Штерн, а у нас в эскадре брожение, к бою одни амазонки готовы да мы! Семью единицами европейцев бить будем? А если директор базы карателей вызвал, то как? А он вызвал, на гадальный сайт не ходи! Своих крошить будем - теми же семью единицами? Нет, я ничего не понимаю! Брешет товарищ младший лейтенант, никакой он не особая служба!
– Ага, и "тринадцатого" не существует!
– радостно поддакнул стрелок, и пилот не нашел, что ответить.
– Брешет он или нет, ясно одно: кэп пашет за всех, а мы сидим, - буркнул старшина.
– Может, он действительно знает, что делать... Серж, готовь расходники, не отвлекайся. Кому заняться вооружением, намекнуть или так поймет?
– А я что?
– тут же возмутился стрелок.
– Я давно арсенал захватил и укрупненных трассеров на три эскадры набрал! Если что...
– Захватил он. Договориться, чтоб охрана ушла, когда за спиной рота десанта лыбится, не великий подвиг! Тащи трассеры, герой! И ракеты! Есть в арсенале ракеты?
– Ну...
– А кто за тебя проверит, кэп, что ли? Ему забот без арсенала хватает!
– Есть проверить, есть утащить, есть подготовиться! Командир, а что значит "пахать"?
– Это из фильма, ты в медблоке его смотрел. "Зов земли". Вот там пахали. И ты чтоб пахал, как в фильме! А то действительно подойдет
Офицер, слышавший все через переговорник, удовлетворенно кивнул. Хотя бы экипажу "семерки" не надо объяснять, что делать, и гасить панику тоже не надо. Вот бы все так.
Все... начиная с лихих космодесантников, которые всё и замутили, все сначала орали всласть, с наслаждением громили штаб, брызгали слюной в лицо офицерам, кого удалось поймать, выплескивали недовольство флотским бардаком, восторженно приветствовали героических амазонок и не такой яркий, но все же несправедливо обиженный экипаж "семерки". Это сначала. Потом, когда директор базы укрылся в защищенном секторе, разведка наглухо отделилась, штаб ощетинился до зубов вооруженной военной полицией, а центр связи передал в генштаб "воздух" о бунте, до всех начало доходить, чего натворили и что за это будет. Вдруг вспомнилось, что в России уже сто лет не было успешных бунтов, а карательные корпуса - были всегда и есть сейчас, и еще как есть. Потом как-то некстати обнаружилось, что, когда начинали бузу, никто не задумался, чего же им конкретно надо и что делать-то потом. Так что, когда привалило зловещее "потом", не придумали лучшего, чем ходить за единственным не потерявшим уверенности офицером бригады спецназ "Внуки Даждь-бога", искательно заглядывать ему в глаза - и подчиняться безоговорочно, не обращая внимания на звания. Как будто он - представитель неких сил. Кто бы сказал, почему? Экипаж "семерки" намутил, не иначе! О том, что он из особой службы, никто не мог слышать за пределами экипажа, а ничем другим свое невольное возвышение офицер объяснить не мог. Не принимать же всерьез дикие, но широко распространенные домыслы об экипаже "семерки" как о сынах Даждь-бога? Мол, была такая бригада спецназ "Внуки Даждь-бога", героически погибшая, но те, кто выжили, теперь не просто люди, а носители особого знания и особых сил, а иначе б не выжили.... и амазонки из погибшей в последнем бою девичьей бригады - той же породы, чуть ли не дочери Даждь-бога, а может, и дочери, иначе б как уцелели в бойне? И красивые настолько, что дух захватывает - сверхъестественно красивые!
– что есть непосредственное догадкам подтверждение!
Слушать подобную чушь и видеть, как тебе искательно заглядывают в глаза, было не очень приятно.
Самое неприятное было то, что не все заглядывали в глаза. Большинство не заглядывало, большинство благоразумно отделилось, вроде как к бунту никакого отношения, верны присяге, ждем карателей и военный трибунал, чтоб свидетельствовать. Кэпу плохо становилось при мысли, что их придется крошить, чтоб не оставлять за спиной угрозу. Заглядывали в глаза десантники, потому что в сладком дурмане бунта нагромили столько, что уже не вывернуться из-под расстрела, и немногие иные из других подразделений и палуб, резкие и злые личности, которых сводило с ума российское бессилие. Очень хорошие, если вдуматься, люди.
Вот этих иных кэп и искал, безостановочно рыская по базе. Искал по старинке, ногами, разговаривал лицом к лицу. Связи он не доверял - а кто ей доверяет? Связь при распространенности генерирующих программ - штука крайне ненадежная. Ты уверен, что разговариваешь с искомым абонентом, а на самом деле кто-то сидит в личной соте где-нибудь на другой палубе и потешается, наводя на линию связи всякую чушь. Продвинутые системы генерации учитывали даже языковые особенности абонента, любимые словечки и обороты, местечковые акценты и дефекты речи - в общем, не отличить от оригинала. Даже контрразведка давно перестала лепить жучки и подслушивать ввиду полной бесполезности. Ну, так все считали. Чем вовсю пользовался капитан Михеев. Тоже, кстати, очень хороший человек.