Охота на "тринадцатого"
Шрифт:
Старшина подумал - и четко кинул руку к пилотке:
– Есть договориться с десантурой, есть захватить арсенал.
– Ребята, на вас психушка накатила или...
– недоуменно начала чернявая.
– Не придуривайся, Сашка, все ты понимаешь!
– поморщилась белокурая комэск-1.
– Флот на грани уничтожения, нам надо отбиваться от европейцев, и ребята делают, что могут.
– Да, я понимаю! Я понимаю, что на базе мятеж, что четыре придурка сами в него лезут и нас тащат под расстрел, а руководство, гниды,
– Нас "тринадцатый" спасет, - сказала сержант Милая и странно поглядела на старшину.
– А, ну да, ну да, на "тринадцатого" одна надежда, кроме него некому...
– Но спас же.
Чернявая амазонка шумно выдохнула. Задумалась. Скорчила озадаченную рожицу.
– Саша, не придуривайся...
– Есть не придуриваться!
– вытянулась амазонка.
– Есть верить в помощь "тринадцатого"! Есть дооборудовать дисколеты для новых реалий боя! Есть погибнуть всем до одной в этом сраном бунте во имя России, которой мы не нужны!
– Ребята, амазонки с вами, - серьезно сказала Милая.
– Полностью и навсегда. Неофициальный лидер эскадры только что дала согласие.
Неофициальный лидер вдруг подбежала к стрелку, повисла у парня на шее и наградила звонким чмоком.
– Шалава, - тихо сказала комэск амазонок незнакомое слово, как показалось экипажу, с оттенком зависти.
Александра Механик в ответ ослепительно улыбнулась, помахала всем ладошкой, и амазонки ушли собирать личный состав.
– Это что было?
– спросил побуревший стрелок.
– Укусила!
– язвительно отозвался пилот.
– Видел, как в старых фильмах делают? Оно и есть. Говорят, любовь так передается!
– Знаете, она... такая мягкая!
– пробормотал стрелок.
– Везде! Я как-то даже...
– Готов штурмовать арсенал голыми руками?
– проницательно спросил пилот.
– Э, нет!
– опомнился стрелок.
– Только с ротой десанта! Я другое хотел сказать: теперь понятно, почему наш старшина Ольгу весь полет на руках продержал! И гладил еще, я сам видел!
– Подумаешь, гладил, - лениво сказал пилот.
– А я видел, как он ее целовал.
– Флуды не разводите!
– неловко буркнул старшина.
– Сходите лучше договоритесь с десантурой да действительно захватите арсенал. Товарищ младший лейтенант, возглавите или как? А то десантники могут трухнуть в последний момент, они только бунты давят с радостью, шкуры полосатые, а против государства...
– Я в штаб!
– покривился офицер.
– В особый отдел.
– О!
– оживился стрелок.
– Ага! Все же...
– С ротой десанта пойду. Нужные сведения можно взять только в особом отделе. Значит, там и возьму. А не отдадут по-хорошему - разнесу штаб!
Шаги грохотали по полам натурального паркета. Пусть не рота, но взвод десанта точно перся по коридорам штаба, сотрясая маршем души сидящих по кабинетам. Офицер шагал впереди, бледный и решительный.
Бумс! Дверь в особый отдел оказалась со скрытым, самым лучшим в мире российским запором. Как выяснилось, российский десантный ботинок лучше.
– Ждите здесь!
– буркнул офицер и боком протиснулся в проем.
Худой капитан из военных дознавателей с чуть заметной усмешкой уставился на него.
– Сам пришел, - ласково отметил капитан.
– По закону зачтется на половину наказания... но не поможет. Половины расстрела не бывает, сам понимаешь.
– Капитан, я знаю, ты хороший человек, - тихо сказал офицер.
– Спасибо, что прикрыл в прошлый раз. Мы не против России. Нам нужны данные по Пятому флоту.
– Любой бунт - против России, - заметил капитан.
– И за последние сто лет, кстати, не было ни одного успешного, у нас сильное государство и много карательных корпусов. Потом не говори, что не знал.
– Не скажу, - пообещал офицер.
– Так что с данными?
– А ничего нет, - улыбнулся капитан.
– Я - контрразведка. Вот компромат могу на десантуру дать, этого полно. Надо? Да, и они - лишние. Понял?
– Щас сам лишним станешь!
– Пожалуйста, - серьезно сказал офицер.
– С чем-то же надо бить Штерна.
– Штерна?
– задумался капитан.
– Его не помешало бы, давно напрашивается, сволочь... Не, все равно нет. Это у разведки.
– А разведка где?
– А там. Взвода десанта точно не хватит. Это к бедному военному дознавателю можно врываться, как к официантке в жилую соту, я-то свой, а у разведчиков укрепленный сектор. И отдельное руководство. Понял?
Капитан со странной улыбкой смотрел на офицера. А он вдруг вспомнил, кого напоминает ему манера добавлять в речь грубовато-простецкое "понял". Очень непростого начальника службы собственной безопасности академии майора Хрипатого, умницу, оригинала и просто очень хорошего человека! Даже интонации те же!
– Кажется, да, - признался офицер.
– Спасибо, ТОВАРИЩ капитан.
В глазах особиста мелькнуло ответное понимание.
– Капитан Михеев, - легко коснулся он пилотки.
– Служу России.
Десантники в коридоре встретили его хмурыми взглядами и предложением разнести штаб.
– Заманчиво, но... я уже договорился о сотрудничестве, - вздохнул офицер.
– Знаете что? Вы идите вперед, я тут... подумаю.
– Ох непростой ты младший лейтенант, - заметил старшина десантников.
– Вправду, что ли, из сынов Даждь-бога?
И пристально уставился в глаза, как будто надеялся получить подтверждение.
– А вы простые?
– неловко отшутился офицер.
– Тоже наверняка в подписках по самые тепловизоры.