Охотница. Игра на жизнь. Книга четвёртая
Шрифт:
Хочу сказать ей, что всё это досталось мне от моих родителей, воспитавших меня, но я, похоже, повторяю судьбу незнакомки, давшей мне жизнь, поэтому говорю другое.
– Да, по этим малолеткам видно, что даже они знают о её выходках.
– Они боятся тебя, поэтому так поступают. К тому же, твоему деду интересно, как ты справишься с их нападками, вот специально и заставляет своих преданных последовательниц пускать слухи.
Ну да, детские умы ведь такие восприимчивые к чужому влиянию…
– Он мне не дед!
– огрызаюсь я.
– Если он что-то хочет от меня, пусть сам придёт и скажет
Я знаю, что у него есть Зеркало Истины, через которое он может наблюдать за мной, потому никогда не стесняюсь говорить о нём всё, что думаю. Правда должна быть громкой, чтобы её услышали.
– Ты нарываешься на наказание, детка, - досадливо качает головой она, а затем поднимается и подходит к шкафу, чтобы деловито рассмотреть, что там есть и сделать какие-то свои выводы.
– Вечером тебе принесут новые наряды.
– О, так у нас намечается вечеринка?
– делаю вид, что мне стало интересно, хотя отчасти это так – я мечтаю выйти из этой каморки хоть куда-нибудь.
– Поэтому порция терновника в моём напитке уменьшилась?
Элайна вновь качает головой, и, подойдя к кровати, забирает поднос с посудой, решая меня покинуть, но на пороге останавливается, чтобы сообщить уже совершенно другим тоном, который она обычно демонстрирует остальным.
– Постарайся вести себя достойно, - у женщины даже осанка меняется, и я догадываюсь, что если за нами не наблюдают, то точно подслушивают.
– Тебе отсюда не сбежать.
Затем меня запирают, и я даю себе секунду, чтобы эти слова не заставили меня сойти с ума, и успокаиваюсь. Когда охотница уходит, я терплю, выжидаю пару минут и бегу в купальню, где тут же прочищаю желудок. Это единственный способ справляться с ядом, который начал отторгать мой организм, а недостаток еды удаётся восполнить крысами – благо их здесь много, и никто не следит за размножением грызунов. У себя в комнате не так давно я нашла потайной ход, скрытый за шкафом и ведущий куда-то в сырые коридоры, и вот там я и охочусь ночами – животная кровь ничем не уступает обычной еде. Да и дочь я вампира или нет, в конце концов? Не понимаю, правда, почему меня до сих пор на этом не поймали, но думать вообще трудно, когда мозг настолько затуманен…
Прополоскав рот и умывшись, я тяжело приваливаюсь к мраморному бортику широкой ванны, даже не допуская мысли о том, как сожалею, что не могу здесь утопиться. Во-первых, не позволят, быстро вернув назад, да ещё и добавят, чтобы больше не делала глупостей, а во-вторых, мне просто нельзя умирать, даже если иногда я об этом мечтаю. Моя клятва помочь Инрему вернуть былое величие, избавив его от чёрных жрецов, не исполнена, и хоть голоса Антаррэль я больше не слышу, уверена, богиня всё ещё слышит меня, и каждый день я обещаю ей, что обязательно выберусь и отомщу всем, кто замешан в этом тысячелетнем заговоре…
А сейчас мне не стоит рассиживаться. Впереди очередной невероятно долгий день.
* * *
Яну было не до шуток. Вампир уже который месяц пытался восстановиться после ран, нанесённых безумным некромагом, однако тело ещё не могло похвастаться прежней силой, и свежая кровь помогала медленно. Он даже в
С тех пор, как они выходили охотницу, обнаруженную в жутком состоянии, она нашла здесь надёжное пристанище, скрытое в горах их магией, и только в последние годы смогла изредка перемещаться на Землю, наблюдая за обстановкой. В один из таких визитов её чуть не поймали, когда она собиралась встретиться с дочерью, однако сумела скрыться, и вот теперь помогает ему вернуть свою силу и самоуважение так же, как он когда-то помог ей – беременной девчонке, не знающей, кому доверять в чужом мире.
– Знаешь, даже наши самые маленькие охотницы держатся увереннее, чем ты сейчас, - наградив ехидной улыбкой, сообщила миниатюрная блондинка, пока Северьян в очередной раз подметал волосами снег.
Характер у дамочки и в пятнадцать был не сахар, а теперь, когда она стала женщиной, казалось, достигла мастерства в доведении окружающих до зубового скрежета, но вампир отметил это вскольз, чувствуя каждую свою мышцу.
– Сомневаюсь, что в ближайшее время буду сильнее младенцев, - отозвался он.
– Поднимайся, - уже безо всякого веселья процедила она.
– Если хочешь сдохнуть, надо было раньше об этом сказать, и тогда я бы не тратила своё время попусту.
– Ты такая милая, что аж вешаться хочется, - хмыкнул мужчина, всё же находя в себе волю встать, начиная поединок заново.
– Так ты узнала что-нибудь о моём вопросе?
Прежде чем ответить, Камилла заставила Яна отбить пару атак её меча, и только когда была удовлетворена, сказала:
– Половина из моих старых знакомых, которых я расспросила, считает первого охотника лишь легендой, тогда как остальные заявляют, что он заперт на самом нижнем уровне тюрьмы Тэлох. Я сама однажды лишь краем уха слышала упоминание о нём, вернее, старшие шептались о том, что предки совершили большую ошибку в его отношении, хотя, понятия не имею, что они имели в виду.
Ян задумался на мгновение, позволяя мыслям оплести его разум, но дельных идей о том, как сообщить остальным о своём открытии, полученном в бреду после ранений от девчонки, которая могла ему и померещиться, так и не было.
– Ты вообще в курсе, что там происходит?
– решился спросить он. До этого момента охотница не покидала территорию обители, а потому было не ясно, как обстоят дела, но вчера рискнула.
Камилла помедлила, прежде чем ответить, и Северьян едва не выронил меч. Все эти месяцы он чувствовал странное напряжение, неясную тревогу, а теперь выходит, даже не знал, какого демона творится дома.
– Они в безопасности, заперты в академии… Все, кроме неё.
– Женщина так сжала рукоять своего оружия, что послышался треск.