Охотница. Игра на жизнь. Книга четвёртая
Шрифт:
– Как ты мог?
– он тут же подхватил её, сжимая задрожавшую мелочь, которая была на грани истерики.
– Как ты мог так просто позволить им себя поймать?
Он прекрасно понимал её состояние, да и сестра всегда считала его неуязвимым, однако сейчас бессилие, как никогда прежде владело вампиром.
– Я знаю, - ответил он, встречаясь взглядами с охотником и обещая ему же: - И я всё исправлю.
Потому что другого варианта даже не существует.
* * *
Судя по моему состоянию, овладевшему мной к вечеру, я
Я чувствую, как тело начинает парализовать, но мозг ещё не растерял способности к анализу, а потому я сразу понимаю, чьих лап это дело, когда ключ в двери медленно поворачивается, и в комнате не появляется моё персональное чудовище.
– Привет, маленькая тварь.
– Орловский с милой улыбкой и блеском похоти в глазах подходит к кровати, где я корчусь, разглядывает меня так, будто не знает, с какой части тела начать меня пожирать. У него в руке блестит нож, и это не первый раз, когда он так запросто появляется здесь, вот только, помимо яда, в моём организме что-то ещё, и мне не хочется знать, какая участь ожидает меня сегодня, потому что болезненный жар постепенно завладевает телом.
Мне всё ещё не верится, что он выжил, да и рана от пули на моей руке только полгода назад окончательно исчезла, чтобы я могла просто так поверить в убийство простой иллюзии. Но монстр сейчас передо мной, и я почти чётко вижу его ухмылку, когда он присаживается рядом. Я не отвечаю на типичное приветствие, да и дышать тяжело. Жду, когда он вновь начнёт свою речь, и не разочаровывает.
– Знаешь, а мне даже жаль тебя.
– Подцепляет лезвием край моей рубашки и ведёт вверх, оголяя кожу на животе, надавливая так, чтобы выступила кровь.
– Так долго продержаться, чтобы в итоге быть пойманной. Наверное, неприятно, когда корона падает?
– У меня никогда не было короны, в отличие от всех вас, - процедила я, всё же не сдержавшись, но этим лишь распалила маньяка. Он медленно режет пуговицу за пуговицей, прекрасно зная, что я испытываю, и когда я остаюсь с полуобнажённой грудью, вновь начинает водить остриём ножа, наблюдая, как ветки рисунка затягивают раны.
– Бедная, беспомощная девочка… - слизав кровь с лезвия, бывший охотник тянется к моему лицу, оружием убирая прилипшие волосы.
– Возможно, ты надеешься на милость деда, но поверь, если ему захочется, в тебе побывают все его союзники, один за другим. А потом, когда объединится с нужными ему семьями с помощью брака и наследника, которого ты родишь, прелесть, с радостью отдаст тебя мне.
Ого, наконец-то я узнала хоть что-то о своей дальнейшей судьбе…
– Ты давно был болен, но теперь вообще, похоже, рехнулся.
– Я даже нахожу в себе силы рассмеяться, хотя отрава действует самым неприятным для меня образом. Дрожь походит по всему телу, когда чужая рука касается груди, а затем этот урод начинает расстёгивать ремень на своих штанах, и я ничего не могу сделать, чтобы ему помешать.
– Хватит разговоров, - улыбается он, поднимаясь и нависая надо мной, а меня начинает тошнить от его чужого, отвратительного запаха.
– Я итак ждал слишком долго…
Не
– А ты, я смотрю, совсем страх потерял, псина?
– звучит за его спиной, и моё сердце начинает биться чуть медленнее.
– Отец знает, что ты устроил эту самодеятельность?
– А ты действительно считаешь, что он хоть как-то накажет меня за это?
– хмыкает он, чувствуя себя совершенно расслабленно и уверенно.
– Я могу прямо сейчас перерезать тебе глотку, ублюдок.
– Элайна выглядит, как истинная охотница, готовая разорвать своего врага, и я благодарна ей за своевременное появление, но мне становится тревожно за её жизнь.
– Считаешь, он променяет семью на какую-то шавку? Не заблуждайся.
Его губы кривятся в презрительной улыбке, на лице написано желание сказать много всего интересного, но вместо этого мне достаётся обещание:
– Я ещё загляну к тебе, красавица.
Женщина отпускает его, толкнув в сторону выхода, и только когда чудовище оказывается по ту сторону комнаты, лениво насвистывая знакомый мне мотив жуткой детской песенки, я позволяю себе расслабиться.
– Он не успел ничего сделать?
– охотница бросается ко мне, помогая приподняться.
– Нет.
– Дышать с каждым вздохом всё тяжелее, но я справлюсь – лишь бы он снова не вернулся и не закончил начатое.
Элайна с беспокойством оглядывает меня, и я впервые за всё время чувствую, что это не подделанная эмоция. Впервые могу попробовать на вкус искреннее сопереживание, а значит, организм и правда борется.
– Давно это происходит?
– Почти каждую ночь, - признаюсь я, и вижу, как она злится, сжимая руки в кулаки. Мне хочется узнать её историю здесь, но не время для откровенностей, поэтому спрашиваю о насущном.
– То, что он говорил – правда? Про объединение с другими семьями.
– Он действительно собирается отдать тебя сильнейшему, - со вздохом признаётся женщина, а я холодею, несмотря на жар, ещё бегущий по венам.
– Но у нас ещё есть время. Вскоре сюда прибудут представители всех семейств, которые сразятся за возможность взять тебя в жёны.
– С каждым словом во мне что-то вдребезги разбивалось, но сдаваться так легко я не собиралась, и охотница хватает меня за плечи, не позволяя упасть в колодец безнадёги окончательно.
– Завтра ты пойдёшь с ним на встречу, и твоя задача убедить этого упрямого старика, что будешь покорной.
– Я не…
– Рина, послушай, - смотрит на меня так, словно я – и её последняя надежда тоже, так что я больше не осмеливаюсь возражать.
– Твоё единственное преимущество в хитрости. Только так ты сможешь справиться. Понимаешь? Больше возможности не будет!
Да, ни один прекрасный принц не рискнёт явиться за мной в это отвратительное место, но ждать помощи можно бесконечно, а можно просто сделать всё для собственного спасения. Я никогда никого не ждала.
– Нас что, не подслушивают?
– запоздало вспоминаю я, но меня тут же успокаивают.