Охотница. Игра на жизнь. Книга четвёртая
Шрифт:
– Почему Вы не воспользовались таким щедрым предложением?
– Я хотела спросить точно не то, но по какой-то причине вырвался именно этот вопрос, да ещё и с такой претензией, будто я сама имею на неё все права.
– Ревнуете?
– не давая мне и пошевелиться, тихо спросил мужчина, и мне показалось, что жар его почти раскалённого тела передался мне.
– Допустим.
– Кажется, отчаянно ненавижу врать, но с этим охотником вообще не получается держать язык за зубами.
– Считайте это верностью будущей жене, принцесса, - невесомо касаясь уха, сообщают мне, обнимая за талию обеими руками.
– Вы в сто раз прекраснее
Странно, но ложью его признание не пахнет или он хочет, чтобы я так думала? Чутьё на этот счёт предательски молчит, а вот моя кровожадная часть млеет от чужих прикосновений, и так быть точно не должно!
– Это, конечно, лестно, но не стоит ради меня так страдать, - всё же не сдерживаю смешка.
– Надо брать, пока дают.
– Не интересно, - повторяет он, вдыхая воздух рядом с моей шеей, а потом чуть прикусывает кожу, и у меня слабеют колени. Какого демона это со мной происходит, когда он рядом?
А потом мы оба застываем, потому что сквозь решётку становится видно, как в комнату заползает эта змея, и она не одна, а в компании гениальнейшего из советников. Уже на пороге они начинают неистово целоваться, мужчина срывает с неё платье, не особо церемонясь, а за моей спиной всё больше накаляется сильное тело.
– Неужели он и правда отказался от тебя?
– насмешливо тянет Орловский, откровенно и грязно лапая всё, что попадается его загребущим рукам.
– Видимо, принцесска ему уже успела приглянуться, - презрительно хмыкает та со стоном, когда его мерзкий рот накрывает её грудь.
– Почему у тебя ничего не вышло? Я думала, план был идеальным.
– Он и был, - злится Март, до боли сжимая волосы любовницы, но та не выглядит обиженной.
– Охотник бы попытался унести её за контур, а там бы жрец перехватил, сделав небольшую брешь, и ко мне никаких претензий. Если бы нам не помешала эта баба из семейки алмазов, всё бы прошло успешно, но она будто почувствовала опасность, и пошла за девчонкой. Теперь старик будет ещё внимательнее, чёрт!
– Да, жаль, ты привязан к этому месту, как и все мы, - с непритворной печалью вздыхает эта швабра, пока меня успокаивающе поглаживают по плечам, целуют волосы, и я вдруг запоздало понимаю, что сегодня я могла бы оказаться в такой заднице, откуда бы вообще, наверное, не выбралась. Моё состояние тут же перенимает мужчина, и в нём ощущается неподдельная тревога. Охотник тянет меня в сторону, не желая больше здесь присутствовать, тем более, эта сладкая парочка змей перестала разговаривать, сплетясь, наконец, в клубок, и вряд ли мы услышим ещё что-то полезное. Но мне хватает и этого.
Я позволяю вести себя тёмными коридорами, слепо доверяя этому непостижимому и сильному воину, который сегодня не просто избавил меня от участи палача, но сделал нечто большее. Жаль, я тогда не знала, что именно мне уже завтра придётся решить его судьбу, но в то мгновение всё, о чём я думала, это о том, как его рука надёжно держит мою, и как уверенно он шагает вперёд, подстроившись под мой шаг.
Где-то недалеко слышится топот ног, и нам приходиться нырнуть в один из тёмных закутков, полностью скрытых во мраке. Стоять так близко лицом к лицу, чувствуя дыхание друг друга, мне непривычно, но в то же время, это так естественно, что хочется просто податься чуть вперёд. Мужчина делает это первым,
– Зачем Вы вообще шли ко мне? Зачем подвергаете себя опасности, слоняясь здесь среди ночи?
– спрашивает он, заключая в ловушку из собственных рук, но я вовсе не ощущаю себя загнанной. Я даже могу разглядеть крохотные искры в его глазах, стоит ему склониться чуть ниже.
– С чего Вы взяли, что именно к Вам?
– Возможно, у меня есть ещё варианты, ага.
А он вытащил из кармана брошенную где-то в коридоре мазь и, дёрнув графитовой бровью, вопросительно глянул – мол, улики говорят против Вашего Высочества.
– Ладно, виновна, - обречённо выдыхаю, ловя усмешку.
– Мне показалось, Вас сильно ранило в лесу.
Раненый вдруг демонстративно начинает расстёгивать строгую рубашку, пока моё дыхание перехватывает, и я судорожно пытаюсь подобрать слова, а он впечатляет идеальным телом без единого шрама – мне не нужен свет с моим зрением, чтобы рассмотреть всё до мелочей. Затем берёт мою ладонь, умещая её на своей мощной груди с обжигающей кожей, и звук бьющегося барабаном сердца отдаётся во мне.
– Ни следа. Видите?
– Ага, - заворожённо рассматривая каждую мышцу, хрипло говорю я, касаясь его каменного пресса, и он выпускает воздух сквозь сжатые зубы.
– Вы что, из стали?
– Отнюдь, - как-то обречённо выдыхает охотник, за секунду захватывая мои губы в плен.
Пальцы зарываются в его волосы, руки притягивают ещё ближе, и нас обоих захватывает стихия. Если бы кто-то сейчас помешал, я бы уже не раздумывая его прибила, ведь эти поцелуи – всё, что мне необходимо. Словно воздух, которого меня намеренно лишали, снова попал в лёгкие, и я могу просто дышать, не боясь умереть.
Не знаю, что чувствовал он, но эти неистовые, жадные губы, ласкающие шею, ключицы и вновь возвращающиеся к моим губам, говорили лучше всяких слов. Язык, бесстыдно вторгающийся в рот, не завоёвывает территорию – возникло чувство, что он находится на своих землях, и просто в очередной раз доказывает это, а я даже возразить бы не посмела. Ну что за безумие?
– Надо остановиться, - надсадно дыша, произнёс мужчина, сам с трудом отрываясь, при этом, его пальцы переплетаются с моими.
Нет, мне мало! Я ещё не надышалась, как следует… Но я, как ни странно, тоже понимаю, что это не может длиться долго. Можно и задохнуться ненароком.
– Кто ты?
– спрашиваю, отчаянно пытаясь найти ответ в его глазах.
– Я тот, кто вытащит тебя отсюда. Это всё, что тебе нужно знать, - безо всяких титулов и выканий уверенно говорит он, и мне это гораздо больше по душе.
Я помогаю охотнику привести в порядок одежду, и он позволяет себя застегнуть, не переставая смотреть на меня, а после мы выходим из нашего укрытия, будто ничего не произошло. Хотя, на самом деле, случилось слишком много…
Короткое счастье заканчивается слишком стремительно. Свет факела ударяет по глазам, дорогу заступает мощная фигура, в которой я узнаю деда, а за ним несколько таких же мужчин. Кажется, он только что засёк свою внучку за нарушением всех возможных правил, и, судя по не сулящему ничего хорошего взгляду, я знаю, что наказание будет безжалостным.