Охотница. Игра на жизнь. Книга четвёртая
Шрифт:
Проворные пальцы начинают стремительно расстёгивать пуговички, обжигающие ладони ложатся на кожу, скользя вверх, накрывают ноющую и часто вздымающуюся грудь, сжимая соски, заставляя меня стонать, а зверя надо мной порыкивать. Что-то во мне отзывается на этот рык, тянется ближе к хищнику, стремясь показать свою готовность полностью ему принадлежать, и мысль только на секунду пугает.
А потом становится идеально.
Я совершенно не противлюсь, когда длинно лизнув мою шею, вампир проходится кончиками клыков по вене, а сам, устроившись точно между бёдрами,
А потом его клыки вспарывают кожу, и я перестаю размышлять совсем. Первая боль оборачивается тянущим удовольствием, эйфорией, разливающейся по телу, а мне хочется укусить его в ответ, забывшись в вихре этих новых ощущений, но мужские руки не дают мне двинуться, пока их хозяин неспешно пьёт мою кровь, ни на секунду не замедляя движений. Я полностью теряюсь, чувств разом становится слишком много, а перед глазами калейдоскопом проносятся обрывки памяти, но мне не удаётся за них ухватиться.
Вампир вдруг резко останавливается, прекращая терзать меня собой, и явно приходит в себя, чтобы едва ли не с ужасом взглянуть на дело своих губ.
– Рина?
– неверяще разглядывая меня уже более осмысленно, удивляется он, после чего отстраняется, нахмурившись, а я больше не вижу в нём того охотника. Иллюзия для меня полностью исчезает, и тот, кто предстаёт на месте наследника им Тайши, самую малость пугает.
– Ваше Высочество, что Вы здесь делаете?
Я не успеваю ответить, когда в комнату без стука врывается охотница, которая, скорее всего, ей не является вовсе, как и вбежавшие за ней двое мужчин, и мне совершенно не по душе это вмешательство.
– Вот же троллья задница!
– изрекает женщина, разглядывая нас, и исцелённый вампир тут же загораживает меня собой, отчего я испытываю необъяснимый трепет.
А ещё понимаю, что выражение весьма и весьма подходит к ситуации, ведь если кто-то из магов или жрецов здесь залезет ко мне в голову, они поймут, что эти четверо не те, за кого себя выдают. Если, конечно, дед заранее не знал, что так случится…
– Как Вы здесь оказались?
– интересуется один из охотников, пытаясь рассмотреть меня из-за спины зарычавшего Высшего.
– Ладно, я понял. Не пялюсь.
А я застываю от чудовищной догадки, по инерции застёгивая рубашку, и продолжаю осознавать всю степень надвигающейся беды.
– Ваше Высочество?
– оборачивается ко мне брюнет, чувствуя моё замешательство.
– Что…?
– Мне кажется, король всё знает о вас. В смысле, он наверняка предвидел это, - глядя куда-то перед собой, роняю я, и на несколько секунд в комнате становится неестественно тихо, а вот потом мужчины выражаются так витиевато и в то же время понятно, что я бы не смогла подобрать слов лучше.
Сама ситуация странная. Я среди незнакомцев, но они почему-то не вызывают и толики страха, как все остальные в замке, включая деда, а это уже хороший
– … То дерево, - вдруг озвучивает вампир мою недавнюю догадку.
– Оно ведь впитало мою кровь, да и старик был подозрительно доволен. Что он мог понять?
– Что твоя кровь почему-то показалась умирающему священному дереву питательной?
– хмыкает один из блондинов.
– Возможно, он узнал всё, что ему требуется именно в тот момент, а может, ещё до нашего прибытия сюда. Это же ин Виарре.
– И уже мне: - Не обижайся, принцесса.
Я лишь отмахиваюсь, по-прежнему сидя на кровати рядом с вампиром, но он предпочитает держаться на расстоянии, и это меня обижает. Однако его внешний вид радует, и тот факт, что мужчина полностью избавился от яда, перекрывает мою досаду на это демонстративное равнодушие. Отголоски его желания я чувствую до сих пор и с трудом сдерживаюсь, чтобы самой на него не наброситься.
– Если всё так, почему он позволяет нам этот спектакль? Почему сразу не приведёт в исполнение свой план и не убьёт всех охотников? Мы же все здесь, в его лапах… - недоумевает второй блондин, и мне всё больше кажется, что он тоже Высший.
– Возможно, потому что сам в ловушке, - удивляет всех мой хищник, а я в очередной раз поражаюсь, насколько наши с ним мысли могут совпадать.
– А мы единственные, кто ещё хоть как-то может вмешаться.
Теория ошеломляет, но в то же время, это пока самое логичное объяснение поведению короля.
– Опять же, - вмешивается женщина, которую одновременно пожирают сразу две пары глаз, - этот отбор. Какова его истинная цель? Можно было его и не проводить дальше… - Она поворачивается к одному из охотников.
– Ты же сама древность. Неужели не знаешь, что там происходит в самом конце?
– Спасибо, жена, - хмыкает он в ответ.
– Всегда приятно знать, как ты меня воспринимаешь, но ты права. Обычно подобное мероприятие заканчивалось сражением оставшихся участников друг с другом на смерть, но…
– Что?
– Я не уверен, ведь я не был свидетелем каждого отбора – а их итак проводилось немного – однако победителю ещё требовалось достать какую-то семейную ценность, сразившись с самой опасной тварью, что эту реликвию охраняет. У каждой семьи свои сокровища. Какое скрывает ин Виарре?
Они переглядываются, а я опять думаю о том, кто ждёт в подземелье. Неужели это с ним придётся сразиться победителю? Что же он такое?
– Сложно сказать, но я, кажется, знаю, с кем стравят того, кто доберётся до конца, - говорю, встречаясь с вопросительным взглядом вампира, и приходится всё рассказать с самого начала.
Мне хочется им довериться, поэтому сперва делюсь подробностями знакомства с пугающим существом, и нисколько не удивляюсь тому, что сами они уже успели о нём узнать, а вот то сборище незнакомцев в балахонах, чей разговор я подслушала, интересует моих новых друзей гораздо больше. Опрометчиво не касаюсь темы беременности, но, подозреваю, компания и без того в курсе, ведь все они так или иначе, косятся на мой живот.