Охотница. Игра на жизнь. Книга четвёртая
Шрифт:
– Что, ребёнок, языка хочешь взять?
– улыбнулся Алеар.
– Это единственный выход, - вздохнула она, чуть не назвав его дедом, но прикусила язык.
– Во время первого испытания на этом дурацком отборе я заметила одного из жрецов за пределами контура, когда мы уходили. Он будто ждал кого-то, но времени не было, чтобы узнать, кого, и мне не даёт это покоя.
– Потому что в её версии прошлого мама ни о чём таком не упоминала, а значит, события начали меняться. Пресловутый «эффект бабочки» в действии, и виной всему она. Что ещё могло измениться за это время её пребывания здесь?
– Да,
– Я полагала, для тебя «трудно» – это просто иностранное слово, - усмехнулась Камилла, подначивая его по привычке.
– Мы позже это обсудим, птичка моя, - пообещал мужчина.
– И, надеюсь, ты не будешь снова от меня прятаться… - она невольно отступила на шаг, заставив вампира усмехнуться этой неясной, несвойственной ей пугливости, но решил разобраться с этим наедине.
– У меня имелся опыт сражения с тёмными, и могу сказать, что они используют не только свою магию.
– Это как?
– заинтересовалась Иллиана.
– Высасывают её откуда-то?
– Именно, - кивнул Повелитель.
– Если есть жрец, значит где-то рядом сидит и приманенная нежить – именно мёртвая магия даёт им дополнительную подпитку к собственным силам. Оттого и сложно с ними справиться. Я фактически умер в тот раз.
В старом замёрзшем ночном саду установилась задумчивая тишина, и было слышно только как деревья поскрипывали от ветра.
– Кажется, я знаю, как попасть в замок, - раздался вдруг голос старшей жрицы, и все мигом обернулись на неслышно подошедшую, словно призрак, и столь же бледную женщину.
– Однажды, давным-давно я туда уже попадала.
– Тогда какого демона ты молчала?!
– разозлилась Камилла, и подалась в сторону приютившей её когда-то доброй матери-настоятельницы, но её вовремя удержал Алеар.
– Ты всё это время слушала мои истории, сочувствовала и уверяла, что вместе мы найдём выход, а теперь моя дочь там! Почему?
– Потому что нужно убить одну из нас, чтобы ослабить тёмного, - тихо уронила жрица.
– Наша кровь может их на время обезвредить, сделав простыми людьми. И века назад сёстрам уже пришлось пожертвовать собой, чтобы спасти одну девушку, - призналась она.
– Возможно, теперь моя очередь им отплатить.
Кажется, все поняли, что сейчас прозвучало, и от этого понимания стало значительно холоднее.
– Рассказывай, - потребовала охотница, едва сдерживаемая Высшим.
– Давайте вернёмся внутрь. Это не короткий разговор.
Невзирая на поздний час, они поспешили в тепло обители, где весь остаток ночи слушали историю о прошлом Инрема.
Иникто кроме Алеара не увидел, как рука Иллианы на несколько секунд сделалась совсем прозрачной.
* * *
Кажется, это первое утро, когда я мечтаю, чтобы оно продлилось хотя бы ещё чуть-чуть. До рассвета считанные минуты, я уже чувствую его приход своими внутренними часами, а рядом спит вампир, вжав меня в себя так тесно, будто боится, что я исчезну. Странно признаться, но я думаю о нём так же… А ещё мне самую малость неловко. Откровенно говоря, я ещё не поняла, как правильно
Он спит, измотанный вчерашним наказанием, несмотря на зажившие раны, и его горячее дыхание щекочет мой затылок, пока обжигающие ладони сомкнуты вокруг талии, а пониже спины мне упирается та часть его тела, которая явно уже проснулась. Последнее открытие будоражит, возрождая в памяти все разы, когда мы были слишком близки, и мне нестерпимо хочется остаться рядом, чтобы узнать, как поведёт себя этот хмурый воин, увидев меня сразу после пробуждения.
Соблазн велик, но мне надо вернуться до того, как моё отсутствие обнаружат, и ждать я не могу.
Я осторожно выскальзываю из стальных объятий, умудрившись не потревожить чужой сон, и прежде чем пытаюсь переместиться обратно, слышу приглушённые голоса за дверью. Знаю, что подслушивать плохо, но в то же время любая информация для меня сейчас – единственный способ быть в курсе событий, поэтому подхожу ближе и прислушиваюсь.
– …Ты ведь понял, о чём Рина говорила, - женский голос звучит почти обвиняюще.
– Допустим, - отзывается охотник, и ему явно неприятен разговор.
– И?
– нетерпеливо вмешивается второй мужчина.
– Есть вероятность, что они уже пытались провернуть это с ребёнком Высшей и охотника, - яростно шипят в ответ.
– Ин Виарре уже тогда были под гнётом жрецов, но почему именно они я не знаю. Дед коварного Величества узнал о нашем романе с Ясмирой – наверное, через своего могущественного Оракула, не иначе, и сумел каким-то образом похитить её незадолго до родов. Я почти вернул её с помощью одной из жриц Мары, и именно тогда меня поймали, обвинив в неестественной связи… Так и не узнал своего сына или дочь, зато встретил пра-правнучку.
– Хочешь сказать, Ник…?
– уточняет псевдо-охотница, явно о чём-то догадавшись, и имя, произнесённое ей, задевает что-то во мне, какие-то натянутые нити, готовые вот-вот порваться. Но теперь на них завязываются новые и крепкие узлы, не давая им разъединиться.
– Да.
Выходит, моя так называемая семья когда-то давно уже пыталась сотворить нечто настолько страшное, что для этого требуется младенец двух сильнейших рас этого мира. А теперь у них есть я.
– Чем тебе могла помочь последовательница сестры Тёмного бога?
– интересуется второй блондин.
– Я слышал о них только ужасы, и безумные кровавые ритуалы – лишь часть их деятельности. Может, и к лучшему, что их не стало…
– Может быть, но они единственные могли дать отпор жрецам. Именно поэтому и вымерли, - глухо бормочет мужчина.
– На любую силу всегда есть та, что противостоит ей, но после войны жриц не осталось вовсе, а если и осталась хоть одна, вряд ли она рискнёт собой. И я её понимаю.
Я с интересом слушаю этот разговор и понимаю, что задержалась, только когда над ухом звучит насмешливое:
– Лисы такие любопытные… - Мочку тут же прикусывают, и я невольно подаюсь назад – в надёжные руки хищника, бережно обхватившего мой едва обозначившийся живот.
– Хотели сбежать, не попрощавшись, принцесса?