Охотница
Шрифт:
У него все получится. Он даст дочери такую жизнь, которую сам он никогда не знал. Безопасную, спокойную и солидную, даже если ему самому придется поставить на карту свою душу.
Наклонившись над подушкой, он легонько поцеловал Мег в лоб. Затем забрал свою свечу и выскользнул из комнаты.
Выждав еще несколько томительно длившихся минут, после того как Мартин покинул комнату, Кэт вышла из-за гобелена, где она пряталась. Она двигалась как можно тише, насколько это позволяли ей ботинки Мартина, хотя она и надела лишние чулки в тщетном усилии приспособить их под свои маленькие ступни. Мужские бричесы в любую минуту
Совершенно неподходящая одежда для передвижений тайком. Но после тщетных попыток вернуть себе собственную одежду, Кэт пришлось обойтись тем, что она сумела отыскать, роясь в гардеробной Мартина. Как ни странно, она пришла в некоторое волнение, облачившись в одежду, хранившую запах его мускусного, мужского аромата.
Мартин вышел вместе со свечой, и комната снова погрузилась в кромешную темноту, если не считать слабого лунного света, проникавшего сквозь окно, и Кэт умудрилась удариться голенью о ножку письменного стола.
Подавив ругательство, она бросила беспокойный взгляд на кровать.
Мег зашевелилась, и Кэт застыла. Но девочка только перевернулась во сне, поглубже зарывшись в простыни. Выдохнув, Кэт нагнулась потереть больную голень, с радостью отметив, что хотя бы такое простое действие больше не вызывало у нее приступа головокружения.
Отвар Мегаэры сделал свое дело, как та и обещала. Решив, что все в доме, включая слуг, спят, Кэт выскользнула из спальни Мартина, чтобы изучить дом и его окрестности. То, что она обнаружила, несколько обескуражило ее.
Как оказалось, «Ангел» стоял в плотном ряду зданий на узкой улице. Улица, скорее всего, была оживленной, днем заполненной людьми и телегами. Ночью ее обходили сторожа. Сама Кэт слышала, как сторож выкрикивал каждый час: «Одиннадцать часов и спокойной всем ночи. Все в по-ряд-ке!»
Что касается задворков дома, то при «Ангеле» имелся небольшой сад, но сад этот был огорожен очень высокой стеной. Кэт была вынуждена признать, что Мартин все хорошо продумал, выбирая дом в аренду. Похитить его дочь из этого дома и уйти незамеченной было делом не из легких.
Кэт пробиралась по верхнему этажу, проверяя возможность выхода на крышу, когда с удивлением наткнулась на Мартина Ле Лупа, и ей пришлось спрятаться за гобеленом в комнате Мег.
Мужчина удивил Катриону О'Хэнлон. Удивление? Кэт нахмурилась, посчитав это слабым словом, чтобы описать все смятение чувств, которое охватило ее, когда она наблюдала, как Ле Луп склоняется над своим спящим ребенком.
На его лице отразилось столько нежности, любви, и тревоги! Эта сцена отбросила Кэт назад в те времена, когда ее собственный отец также укутывал ее одеялом. Она вспомнила, как сонным голосом заворчала на отца.
– Не надо, па. Я и сама могу укрыться. Я больше не боюсь темноты. Я уже не маленькая.
– Да, дочурка, увы, ты уже совсем большая, – грустно ответил он тогда, и это показалось ей ужасно странным. – Ночами я смотрю на тебя, чтобы успокоишь свои страхи, а вовсе не твои, детка.
– Твои, папочка? – Кэт с удивлением вглядывалась в лицо своего отважного отца-воина. – Чего же ты можешь бояться,
– Потерять тебя, моя крохотулька: – Тьернан Смеющиеся Глаза провел жесткими разбитыми костяшками суставов пальцев по ее щеке. – Ты мое самое большое сокровище, и я страшусь, что в какую-нибудь темную ночь шиди надумает украсть тебя у меня.
Губы Кэт тронула задумчивая улыбка. Шиди. Мартин Ле Луп имел более существенные основания опасаться за Мег, чем Тьернан, которого волновало, как бы мифические духи не утащили его дочь.
«Сегодня ночью только одна злая фея, крадучись, бродила по дому, и этой злой феей была я», – виновато подумала Кэт. Глядя на мирно спящую девочку, Кэт бесповоротно отказалась от мысли о похищении.
И вовсе не из-за трудностей выполнения такого плана, связанных с внутренним расположением дома, оживленностью улицы, где он был расположен, и сложностью застать Мег одну. Кэт не сомневалась, что сумела бы найти способ.
Отказалась она от мысли о похищении Мегаэры из-за самой Мегаэры, ведь для маленькой девочки отец был всем в этой жизни. И из-за выражения лица Мартина, которое она подглядела, когда Мартин поцеловал спящую дочь.
И как бы сильно сама она ни хотела вернуться на остров Фэр к Арианн, она не станет красть девочку. Но это решение лишило ее выбора. Ей придется остаться в Лондоне и охранять Мег, пока она не убедит Мартина.
Тихонько выйдя за дверь, Кэт вытянулась прямо на пороге комнаты, чтобы приступить к своей вахте.
Уайт-Холл занимал в Лондоне двадцать три акра. Настоящий город в городе.
Дворец представлял собой случайное нагромождение беспорядочной мешанины из архитектурных стилей, лабиринт из полутора тысяч комнат, где толпились придворные королевы Елизаветы. Они толкались и распихивали друг друга и интриговали из-за малейших знаков королевской милости.
Но в летнюю пору ни королева, ни ее двор не обитал в этом дворце, поскольку Елизавета предпочитала жить летом в своем дворце в Ричмонде. И когда Мартин следовал за своим провожатым по лабиринту коридоров, их шаги гулко отзывались в тишине пустых залов.
Мартина провожал немногословный молодой человек, который всем своим видом демонстрировал, что провожать подозрительных посетителей на встречу к главным министром королевства в столь поздний час давно превратилось для него в рутинные обязанности. Вполне возможно, так оно и было на самом деле. Скорее всего, Мартин оказался только еще одним из многих, ведь, по слухам, сэр Фрэнсис Уолсингем [8] нанимал целый легион сомнительных личностей.
Паж оставил Мартина ждать в маленьком вестибюле, в то время как сам доложил о прибытии Мартина сэру Фрэнсису. В небольшой комнатушке работал клерк с желтой бородой и лицом, изъеденным оспой. Он устало корпел с пером и чернилами над какой-то бумагой. Подняв усталые покрасневшие глаза, Томас Фелиппес кратким поклоном подтвердил, что знает о присутствии Мартина, и снова вернулся к своей работе.
8
Английский государственный деятель, создатель службы безопасности при дворе Елизаветы I.