Охотник на звездном снегу

Смирнов Ярослав

Лекс невесело усмехнулся: военная дисциплина вошла в плоть, так сказать, и кровь… кто бы мог подумать… а интересно, какие обязанности у наследника Цезаря? Впрочем, чего это я тороплюсь: сказано же было, что должность выборная, так что еще неизвестно, как там все получится… но все равно любопытно.

Он постарался вспомнить, как выглядел Цезарь в тривизионных передачах. Ну, пурпур и золото, Дворец… точнее, дворцы, все шикарно… и символично — то есть Цезарь больше похож на символ Энеадской Республики, нежели на обладающего

реальной властью правителя. А что? Тоже неплохо. Ни забот, ни хлопот — наливай да пей… а во дворцах небось очень даже хорошо — на разных планетах, в разных мирах… не только на Цезарии, которая, правда, судя по всему, напоминает рай, в котором только и делаешь, что оттягиваешься и даже оттопыриваешься, — красота, одним словом. И каждый день сплошные факельцуги с луперкалиями.

Лекс поймал себя на мысли, что сам себя увещевает: парень, соглашайся, не думай лишнего, это вредно… а ведь по-настоящему и не хочется в наследники, боязно чего-то, и лучше подумаем о Марсии — вот девчонка так девчонка, и вообще, скорее бы Ниелло появился, рассказал бы о ней: все-таки я теперь не фунт изюму, а вполне авантажный кавалер.

Однако тут же Лексовы мысли прихотливым образом отвернули в сторону от образа черноволосой девушки с красивой грудью и застыли, подрагивая и раскачиваясь, как кобра перед прыжком: что значили слова Проконсула — …на Биессе никого не пристрелил?

Лекс невольно стиснул зубы, снова вспомнив трупы — и в бассейне, и недалеко от него… себя, разносящего автоматной очередью голову консула-газетчика. Что же получается — начальство не владеет информацией? Тогда зачем вообще было поднимать эту тему? Или в своем мудреном аппарате Проконсул увидал что-то другое? Но ведь он завел разговор о Биесском диоцезе до того, как…

Лекс повернул голову, услышав легкий шелест открывшейся двери.

На пороге стоял Ниелло.

— Пойдем, фратер-венатор, — без улыбки сказал он. — Эскадра скоро будет на орбите.

— А почему не летят Проконсул и магистр-экит? — спросил Лекс, глядя, как бегом загружаются в челнок гвардейцы.

Два «эксплоратора» стояли на площадке перед домом. Преторианские Гвардейцы в бронекомбинезонах быстро занимали места в десантных отделениях, но ни Проконсула, ни Марка Матерния видно не было..

— Они стартуют с космодрома, — спокойно отозвался Ниелло, проверяя пистолет и засовывая его в набедренную кобуру комбеза. — Проконсул и магистр-экит — лица официальные, в отличие от тебя, фратер-венатор.

После того как они вышли из белой комнаты, центурион ни на шаг не отходил от Лекса — разве что в сортире… в смысле, в форике на толчок вместе с ним не уселся. Лекс пытался заговорить с Ниелло, но тот только коротко бросал: «Позже» — и на вопросы не отвечал.

Лекс не знал, смеяться ему или ругаться, или гордиться — центурион в телохранителях у велита! Да еще, наверное, в денщиках — Ниелло придирчиво выбирал для подопечного бронекомбез, автомата, правда, не дал, но пистолетом снабдил, причем зарядил его сам.

Потеха.

— Так, — сказал Ниелло и посмотрел на хронометр. — Нам пора. Вон в тот челнок.

Лекс последний раз посмотрел в небо Забдицении — солнце весело катилось по небу, в нагревшейся синеве кувыркались разговорчивые (пьюти-фыот) птицы, а где-то там, совсем вверху, висели на орбите боевые корабли Преторианской Гвардии, — и взбежал по рампе «эксплоратора».

Он совсем не удивился, когда обнаружилось, что в стартовых креслах его соседом, кроме Ниелло, оказался Ставрий.

— А где ваш Буккон? — спросил Лекс у центуриона, который подключался к интеркому.

— В другом месте, лягушачий хвост, — ответил за Ниелло Ставрий и подмигнул. — Гвардия должна быть повсюду…

Лекс не стал уточнять, где именно «повсюду» должна быть Гвардия — Ставрий ему почему-то не нравился. От триария веяло какой-то опасностью: у Лекса было такое чувство, будто Ставрий может в любую секунду пустить ему пулю в спину, хотя тот его и спас (наверное).

Лекс искоса глянул на триария: тот что-то жевал, выпячивая мощную челюсть и тараща светлые глаза. Ну и харя. Если у них такие офицеры, то каковы же подчиненные?

Впрочем, подумал Лекс, у этих гвардейцев есть и плюсы: к примеру, определенная простота в обращении.

В этом он еще раз убедился, когда они прибыли на корабль — крейсер преторианцев «Энцелад». Гвардейцы молча и споро разбрелись по своим местам (Ниелло тут же показал Лексу его персональную каюту — натурально, рядом со своею), а когда подошло время обеда, никто из старших офицеров не возражал по поводу того, что рядом с ними расселся какой-то там велит. Присутствует — значит, так надо. У Охотников условностям придавали большее внимание.

— Теперь-то мне можно задавать вопросы? — спросил Лекс у Ниелло, активно тыкая вилкой в мясо — все-таки он почти сутки ничего не ел.

— Можно, — сухо ответил центурион, отпив глоток сока.

— Ага, — удовлетворенно произнес Лекс. — Прекрасно. Тогда первое — где Марсия?

Центурион посмотрел на него долгим взглядом и усмехнулся краем губ.

— Настойчив, — обронил он. — Ты ее, наверное, скоро увидишь.

Лекс молча кивнул.

— Второе. Это правда, что я какой-то там носитель знака?

— Правда, — ответил Ниелло после секундной заминки. — Проверка это доказала.

— Что-то не так? — спросил Лекс, уловивший легкое замешательство центуриона.

Ниелло некоторое время ел молча, глядя в тарелку. Лекс, который свою порцию уже умолотил, с любопытством за ним наблюдал.

— Я удивлен, — наконец негромко сказал центурион, — что тебе об этом сообщили.

— А что же в этом удивительного? — недоуменно спросил Лекс.