Охотник за страхами
Шрифт:
— Не вопрос, босс.
— Их интересы я разрешаю ущемлять. У меня сегодня несколько деловых встреч, поэтому все доверяю тебе.
Алиме шел костюм «бизнесвуман», как назвали бы его наши американские партнеры. Ее можно вполне назвать было бы привлекательной… Если не знать, что она не совсем живая, а точнее говоря лич, нежить, можно сказать, самого высокого ранга. Именно она управляется со всеми делами здесь, в «РосДревоСинтезе», хотя в нашем мире она намного слабее, нежели в Алерии.
Она ничем мне не обязана, но когда я ей сказал, что собираюсь докапываться до тех, кто стоял за Нолдорцами, та сказала что с большой радостью примет участие в этом. Наверное, у нее были… свои мысли на сей счет, но вслух она их не озвучила. У меня было серьезное подозрение, что после
Наверное, надо пару слов сказать об этой конторе, чтобы читатель понял что мы из себя представляем. Некоторое время назад, когда я задумал всю эту схему, я через брата вышел на людей, способных сделать поддельный паспорт едва ли не официально.
Далее я действовал уже под этими левыми документами. Для начала запатентовал «устройство, синтезирующее древесину из радиоактивных и токсичных отходов». Разумеется, такого устройства не существовало, но патент после взятки выдали. Далее я, опять-таки пользуясь братом, нашел одного гениального экономиста, сколотившего состояние в девяностых на приватизации, но попавшегося на чем-то и ныне коротающего срок в местах не столь отдаленных. Маленькая ящерка-нежить доставила ему весточку, а когда он принял мое предложение, я его оттуда вытащил, заставив всех думать, что он совершил самоубийство путем самосожжения. Это оказалось провернуть архипросто для дипломированного некроманта, а уж то, что обгорелый скелет в закрытой камере — это не узник, никто так и не узнал. И правда, куда может деться узник из запертой камеры, оставив рядом с обгорелым костяком заметку «прощай жестокий мир»?
Максим Похмелков, несмотря на свою фамилию, человек малопьющий, а экономист и юрист гениальный. Хотя это и не мешает ему быть алчным прохвостом и авантюристом. Выслушав мою схему и получив в руки новый паспорт, он принялся за работу и уже через неделю в моем распоряжении была контора «НПЦ РосДревоСинтез», зарегистрированная во всех реестрах страны и исправно платящая налоги. Разумеется, самого Похмелкина держала под контролем Алима, и он сам прекрасно знал, что его ждет жуткая участь, рискни он провернуть какую-либо схему быстрого обогащения, ставящую под угрозу благосостояние моего предприятия или же привлекающую ненужное внимание к его персоне. Занимались мы синтезом древесины из токсичных и радиоактивных отходов, а все сотрудники фирмы, кроме меня и Похмелкина — нежить из моей Алерийской крепости.
Разумеется, такой установки не существовало на самом деле, зато существовал один мирок, описанный в «Свете Крови», где люди ведут бесконечную войну с хищными лесами, которые поглощают из воздуха всю первородную энергию и от этого очень живучи и быстро меняются. В результате согласно договору я получаю стволы срубленных деревьев, а туда отправляются ядовитые отходы, которыми местные травят леса, так как они хоть немного сдерживают их и то не надолго: местная флора нашла способ перерабатывать столь мешающие им отходы и они не убивают, а просто замедляют развитие местной фауны. Стволы эти достаточно опасны, так как полностью никогда не умирают: если впитают достаточно первородной энергии, то оживут и все рядом находящиеся рискнут стать закуской. Но в моем мире первородной энергии в воздухе практически нет, да и физические законы не сильно способствуют столь бурному росту, а значит…
Бизнес сугубо выгодный: нам платят здесь за безопасную утилизацию отходов и готовы даже заплатить там за новые порции ядов и токсинов.
Алима, по паспорту, Алена Самойлова, является здесь «заместителем генерального директора по маркетингу и развитию», а я — всего-то «заместитель генерального директора по административно хозяйственной части». Наш генеральный директор — эрнрасто из шайки Бортела, и существует только на случай, если кому-то придется сесть за решетку. Рядовые безмозглые мертвяки в этом деле не участвуют. Все деловые встречи ведет Алима и она со стороны и заведует всем предприятием, в то время как я остаюсь в тени.
Однако прибыль от кучи договоров, посыпавшихся в первый же месяц это лишь один пункт из списка моих доходов в родном мире.
Контактные линзы изменили цвет глаз, черные усики состарили меня на несколько лет, а тональный крем изменил оттенок кожи, расширители в ноздри внесли последние штрихи в картину. Ненавидел их. Вечно от них хотелось чихнуть. Я переоделся из серого в черный костюм, поправил галстук, извлек из тайника комплект документов, убедился, что энергетический хрусталь с собой, прикрепил коммуникатор на пояс и пошел вниз. Путь мой лежал через основной «цех» где стояла огромная стальная громада «реактора». Внутри он полый, и там открыты врата в другой мир, через которые отправляют отходы и получают дерево. Разумеется, внутренности реактора являются «коммерческой тайной», а так как все рабочие — эрнрасто, секрет не выдадут. Естественно, что развивающееся предприятие, где нет вакансий выглядит подозрительно, поэтому парочка вакансий все же есть, но во избежание попадания любопытных я поставил простое до гениальности условие: человек должен быть на сто процентов трезвенником, не пить даже по праздникам, не курить, и не употреблять наркотики и иметь абсолютно здоровую психику, подтвержденную медицинской справкой и психологическим тестом, который все всегда проваливали. Все это мы мотивировали большой опасностью на производстве, так как работали с токсичными отходами. А так как вакансии были навроде грузчика, таких людей практически не находилось. Впрочем, я планировал не только торговать пиломатериалом по революционно-низким ценам, но и, как только предприятие полностью окупится и будет время, устроить под своей эгидой небольшую мебельную фабрику и сразу и перерабатывать получаемое дерево.
Я уже со счета сбился, сколько взяток пришлось впихнуть в жадные чиновничьи руки Максиму, прежде чем удалось выбить все необходимые бумаги.
Кафе «у Лоцмана» находится на самой границе территории моего предприятия, некоторое время назад бывшего всего лишь заброшенным со времен советской эпохи оборонным заводом, который не переоборудовали в казино только по причине неудобного расположения вдали от людей, жаждущих расстаться с деньгами. В кафе обычно сидели исключительно эрнрасто и то, когда это требовалось для поддержания обстановки, то есть во время ревизий, хотя пара-тройка местных тоже стала периодически сюда захаживать, но от них я избавился, просто выставив цены примерно такими же, как в других заведениях подобного типа.
Я уселся за столик в темный угол и стал ждать. Обычно я не веду встречи такого рода на территории предприятия, но сейчас придется сделать исключение: за моим клиентом сейчас слишком серьезная охота. Через пятнадцать минут за столик подсел, что не совсем обычно для этого заведения, живой человек лет сорока. Блестящая лысина, окаймленная жиденькими темными волосами, блестела от капелек пота, руки дрожали. Глубоко посаженные карие глаза бешено бегали, рассматривая все вокруг, а левый глаз заметно дергался. Деловой костюм добротного пошива был помят и местами запачкан.
— Джонатан Уэльсон? — спросил тот.
— Да, он самый — кивнул я. Сейчас я действовал под этой личиной. Алерийский акцент, от которого я никак не мог отделаться сойдет за английский.
— Я…
— Сергей Вахрин, талантливый бизнесмен, кинувший коллег по бизнесу и удравший с деньгами — я монотонно зачитывал добытую информацию с экрана коммуникатора и наблюдал за человеком — Однако из-за того, что у кинутых коллег были связи, вынужден скрываться, так как за голову назначена награда. В опасности также члены Вашей семьи, итого четыре человека.
— Вы можете предложить надежное дно!
— Да и стоит оно не дешево. Мы вроде бы уже все обговорили и я готов Вас туда проводить с вашей семьей, как только поступят деньги.
— Как Вы и сказали, на все девять счетов в разных банках плюс наличные… Вот они.
Коммуникатор тренькнул, сообщение от Алимы на экране гласило «деньги дошли».
— Хорошо — тогда прошу за мной — я встал, и мы вышли второй выход и двинулись к лесу. Человек нервничал, озирался, в то время как я, работая по отработанной схеме, не беспокоился совершенно.