Охотники за каучуком
Шрифт:
— Да, сеньор.
— Хорошо! Ведите переговоры и предложите сопровождать нас.
— Охотно. Эй, дружище, — обратился мулат к индейцу, — ты здесь один?
— Нет, остальные в лесу.
— Сколько вас всего?
Краснокожий поднял правую руку, растопырив пальцы.
— Пятеро. Достаточно. Я знаю аторрадис. А белые, которых ты здесь видишь, — их друзья.
Индеец слегка кивнул.
— Позови своих.
— Зачем?
— Чтобы помочь нам нести багаж.
— Куда?
— Туда. — И Хозе указал на восток.
— Это слишком далеко.
— Всего лишь пять дней.
— А что белые дадут нам за это?
— Жемчуг для украшений, ножи, рыболовные снасти…
— Покажи, — прервал его индеец, впервые выказавший некоторую заинтересованность.
Шарль, которому Хозе переводил все ответы слово в слово, быстро открыл небольшой ящичек и наугад вынул оттуда пригоршню всякой всячины, при виде чего у краснокожего загорелись глаза.
— Люди сейчас придут, — сказал он, — но белые должны дать мне что-нибудь.
— Конечно, — ответил Шарль, умиленный простодушием нового знакомого. — Вот, дружище, — протянул он ему зеркальце за пять су.
Не успел индеец взять в руки предмет, назначение коего было ему неведомо, как вскрикнул, поднес зеркало к лицу, увидел свое отражение, отбросил лук, стрелы и принялся дико вопить точно одержимый.
— Дело сделано! — заключил Маркиз с видом знатока местных нравов.
Индеец кричал все громче и прыгал на одной ноге от восхищения и радости.
— Наивное дитя природы, кажется, совсем помешалось, — серьезно заявил парижанин. — Я никак не предполагал в них такой бешеной эмоциональности. Обычно они холодны как лед.
— Не торопитесь с выводами, сеньор Маркиз. У вас еще будет не один случай убедиться в их скрытности и неискренности.
Внезапное появление пятерых индейцев, одетых так же, как и первый, вооруженных луками и стрелами, прервало беседу.
Заметив приятелей, туземец прекратил скакать, подозвал к себе остальных и каждому сунул под нос зеркало. Насладившись всеобщим восторгом, он наконец спрятал драгоценный кусочек стекла, прикрепив его к своему ожерелью, сделанному из зубов дикого козла.
Индейцы затеяли бесконечные переговоры. Против обыкновения, они спорили очень оживленно, то и дело указывая пальцами на белых, на зеркало, на тюки и на восток. В конце концов, кажется, договорились.
Предварительная часть переговоров была завершена.
Аторрадис согласились сопровождать белых, но только лишь до деревни.
Вновь началась долгая и оживленная дискуссия. В дело пошла водка.
Шарль, утомленный бесконечными уловками индейцев, вынужден был прекратить попойку, ибо не мог предугадать, чем она кончится.
ГЛАВА 10
Прерии кончились. — Леса. — Индейцы любят палку. — Тропинка. — Страдания Маркиза. — Из последних сил. — Из огня да в полымя. — Осы. — Маркиз готов ждать железной дороги или трамвая. — Богатства экваториальной флоры. — Сюрприз. — Хина!.. — К несчастью — ложная! — Новые надежды, новые испытания. — Вверх! — Дуракам везет. — Желтая хина.
Долгие переговоры увенчались-таки успехом. Индейцы не смогли устоять перед щедрыми дарами белых и согласились сопровождать их в течение пяти дней.
Шарль не торговался. Сошлись на пригоршне жемчужин, рыболовных снастях, ножах и ножницах.
Несмотря на настойчивые просьбы, индейцам не отдали лишь вожделенные зеркала. Их Шарль твердо решил оставить пока у себя и отдать краснокожим, когда дело будет сделано, надеясь тем самым уберечься от предательства.
Аторрадис, согласившись с доводами белых о том, что окончательный расчет будет произведен по завершении перехода, взвалили на спины багаж и отправились в путь. Им и в голову не пришло попрощаться с женами и детьми, оставшимися в деревне.
Четверо суток шли через кампо. Природа вокруг постепенно менялась. Заросли кустарника становились все гуще. На каждом шагу попадались крутые откосы, поросшие высокими деревьями.
Путники преодолели две большие реки, которые плавно устремлялись с юга на север, — Репунини и Кужунини.
Шарль предполагал, что это притоки Эссекибо, протекающей по территории Английской Гайаны. И был прав.
Постепенно приближались к Лунным горам.
Прерии кончились. За ними шли лесистые плато. Путешественники взбирались на холмы, спускались по каменистым склонам на дно сырых оврагов. Идти пришлось и по почти непроходимым джунглям. В конце концов отряд оказался в большом лесу, густом и сумрачном, который простирался до побережья Атлантического океана, на расстояние около девятисот километров.
Индейцы обрадовались. До сих пор их рацион был однообразен: порция маниоковой каши и копченая рыба. Теперь они предвкушали удовольствие поохотиться и добыть свежего мяса. И действительно, тут был рай для охотников. Чего-чего только не водилось в этих местах!
За все время пути краснокожие ни разу не бунтовали. У них и в мыслях не было бежать. Все тяготы путешествия переносили стоически.
Шарль, которому столь непривычное постоянство казалось добрым предзнаменованием, надеялся как можно дольше удержать своих помощников, посулив им новые дары.
Однако Хозе, лучше знавший повадки дикарей, призывал не слишком на них рассчитывать, ожидая каждую минуту подвоха.
Удивительное дело, но индейцы становятся гораздо более прилежными и разумными, когда поголодают денька три-четыре. Если же их хорошо кормят и прилично с ними обращаются, они не столь сговорчивы.
Парадоксально, но факт. Те, кому доводилось иметь дело с этими детьми природы, не раз могли убедиться в сказанном.
Экваториальный лес таит в себе немало опасностей и сюрпризов. Но краснокожие здесь дома. Ни колючий кустарник, ни змеи им нипочем. Они неслышно продвигаются вперед, сквозь непроходимые заросли, даже не поранившись, в то время как белые всюду оставляют лохмотья одежды и в клочья рвут кожу.