Охотники за каучуком
Шрифт:
В то время, как эльзасец с честью отразил первую атаку, сзади появился другой ягуар. Он подкрался к жаровне и ухватил здоровенный кусок рыбы.
Можно подумать, что животные прилежно изучали стратегию [196] .
Шоколад, взбешенный тем, что его обвели вокруг пальца, бросился вперед с такой скоростью и проворностью, на которые, казалось, его грузное тело было не способно.
Искусный гимнаст — Маркиз — пришел бы в восторг.
Эльзасец подоспел как раз в тот момент, когда ягуар приготовился улепетнуть с рыбой.
196
Стратегия — высшая область военного искусства, решающая главные проблемы ведения военных действий.
Винкельман глубоко вдохнул и что есть мочи ударил огромную кошку кулаком по чем попало, а затем схватил за хвост, остановив таким образом вора.
Хищник ни за что не хотел бросить добычу, а человек не собирался оставить в покое его хвост.
Ягуар рычал, шипел, выгибал спину, пытаясь освободиться. Но силы противников, похоже, были равны.
Взбешенный зверь понял, очевидно, что борьба бесполезна, и бросил на землю вожделенную добычу.
Желая отомстить, он принял угрожающую стойку: шерсть дыбом, уши прижаты… Вот-вот кинется и одним махом проглотит противника.
Бывший столяр из Мюлуза схватил головешку, что лежала рядом, и, не долго думая, бросил ее прямо в оскалившуюся морду. Ягуар страшно взвыл, отбиваясь с удвоенной силой.
И тут произошло совсем уж невероятное. Человек громко расхохотался, словно мальчишка, забавляющийся с котенком.
— Ну, что, рычи сколько хочешь! Попомнишь меня. Вот оторву хвост — будешь знать! Не воруй впредь!
Зверь снова дико взвыл, громче прежнего.
Шарль, Маркиз и Хозе, разбуженные шумом, повскакивали с мест и схватились за карабины.
— Ягуары! — вскричал Маркиз.
— Они напали на Винкельмана! — ужаснулся Шарль.
Но вдруг все трое замерли, обуреваемые смешанным чувством: желанием расхохотаться и ужасом при виде небывалой сцены.
— Держитесь, Винкельман. — Шарль вскинул карабин. — Сейчас я размозжу ему голову.
— Прошу вас, оставьте это мне. Посмеемся, — ответил эльзасец все с тем же невозмутимым спокойствием. — Вы все трое здесь, опасности больше нет. Теперь я могу взяться за него по-настоящему.
С этими словами Шоколад бросил головешку, ухватил ягуара за хвост, с силой перевернул на спину и протащил метров семь-восемь к подножию громадного ореха. Животное не успело опомниться.
Человек на мгновение замер, собираясь с силами, приподнял громадную кошку, раскрутил ее и со всего маху ударил о ствол дерева.
— Если только у него кости не из стали, — проговорил Винкельман, — уверяю вас, что от них ничего не осталось.
Три возгласа ужаса и восхищения потрясли лесную чащу.
Поверженный ягуар забился в агонии. У него горлом шла кровь. Через минуту зверь испустил дух.
— Готово! — сказал силач с истинно мальчишеской гордостью.
Маркиз прошептал, пораженный увиденным:
— Подумать только! Ягуара, как какого-нибудь кролика… Нет, это решительно невозможно. Я брежу.
— Да что вы! — продолжал Винкельман. — Он ведь весит не больше ста кило! И потом: ягуар — это всего лишь кот! Спросите месье Шарля.
— Да-да, я знаю. А крокодил — это всего лишь ящерица, не так ли?
— Именно, черт побери!
— Ну, хорошо! И все же я повторяю, друг мой, вы человек необыкновенный.
— Оставьте, пожалуйста! Каждый делает то, что в его силах. Не мог же я позволить этому бездельнику утащить нашу добычу. Взгляните-ка, кусочек что надо. Теперь его нужно положить обратно. Пусть подкоптится еще немного.
На этом происшествие и закончилось. Ягуар остался лежать возле орехового дерева в полном распоряжении муравьев. Рыбу коптили по всем правилам еще часов двенадцать. А затем вся компания погрузилась на пирогу.
Как утверждал Хозе, который до сих пор следовал известным ему маршрутом, лодка вскоре им не понадобится.
И действительно, сутки плыли по Куит-Анау — переход оказался не из легких, — а затем оставили пирогу, взвалили багаж на плечи и отправились пешком.
Путешествие сулило немало трудностей даже таким отважным и сильным людям, какими были наши герои. Им приходилось тащить на себе гамаки, провизию, карабины — словом, весь свой скарб. Багаж весил много, что значительно затрудняло и замедляло поход.
Шарль, подумав, предложил бросить все, кроме гамаков, оружия и продуктов, оставив по десять кило на человека.
Друзья уже были готовы решиться на это и расстаться с вещами, столь необходимыми в путешествии, как вдруг заметили индейца. Он стоял неподвижно, словно статуя, и молча наблюдал за ними.
— Вот удача! — закричал Маркиз. — Если он не один, нам, быть может, удастся уговорить их помочь дотащить вещи.
— Хорошо бы, — отозвался Шарль, направляясь к дикарю, по-прежнему стоявшему, опершись на лук.
— Кто ты? — спросил Шарль на местном диалекте.
— Я из племени аторрадис, — отвечал краснокожий, не шелохнувшись.
— Хозе, вам известно такое племя?
— Да, сеньор. Они живут у истоков Куит-Анау.
— Прекрасно! А можно ли им доверять? Способны ли они оказать нам кое-какие услуги?
— Вы знаете здешних обитателей. Эти не лучше и не хуже. Немного воры, немного бездельники и всякую минуту готовы сбежать. Если я не ошибаюсь, они не канаемес.
— Ну и замечательно! Если судить по этому, они должны быть неплохими носильщиками. Знаете ли вы их язык?