Охотники за сказками

Симонов Иван Алексеевич

— Доставай ее!.. Снимай на землю! — подлетает Зинцов к веревке, свесившейся вдоль ствола дерева.

— Попробуй достань! — предупредительно и вызывающе дерзко отвечает девчонка.

Одной рукой она дергает веревку кверху, а другой, почти не целясь, мечет шишку и ставит чувствительную точку на голове Зинцова.

— А-ай, а-ай, какая я нехорошая! Бескозырку помяла! — сожалеет она, качая головой.

— Обходи кругом!.. Атакуй! — крутится под деревом Ленька.

Но «атака» принесла только новые вмятины на бескозырке и пятна

на Ленькиной гимнастерке. Испытали, как звякают по голове еловые шишки, и другие «атакующие». А «осажденная» пообещала сучьями из сторожевого гнезда постучать по нашим спинам, если кто попытается к ней добраться.

— Понятно?!

— Ясно! — лучше других понимает Боря. — Зачем туда забралась?

— А я тут давно живу. За сказочниками наблюдаю, лодырям записки пишу — работать заставляю. Ну… и еще кое-что делаю.

— Ты записку в шалаш подсунула?! — кричит Ленька.

— Где лодырем тебя величают?.. Я!.. Собственноручно стенку распотрошила. Не заделали еще?..

— Ас мамой дома кто остался? — вспомнил Боря.

— С мамой?.. Она тебя дожидается. Знает, что ты послушненький — явишься. А у меня здесь дело есть.

— Какое дело?

— Настоящее. Только не вам его знать.

— А зачем шишками кидалась? — спрашивает Боря.

— Ты что, только опомнился?!. За глупости в затылок стукала.

Тонкими загорелыми руками она ухватывается за верхний сучок и клонит голову вниз.

— Слушай… Что это собака Пищулина воет, я сказала: «так». Правильно?

— Ну и что?

— Не торопи, и до шишек дело дойдет. А когда ты сказал, что ее отсюда не услышишь, я по-другому ответила. Помнишь как?.. Если забыл — могу повторить, — и она пощупала рукой заготовленные в сторожевом гнезде еловые шишки. — Это я напомнила, что собака не пень, по всему лесу может бегать. А Пищулин ее теперь и ночью и днем с цепи спускает. Это я точно знаю… Понятно?!

— Ну!..

— Не нукай, не на лошади едешь! Затвердил одно и то же… Про вторую шишку хочешь узнать? Она пристукнула, чтобы ты к деду с Василием Петровичем без зова не ходил. Непрошеный — не гость. Все ясно? — закончила Нинка, насмешливо глядя на брата.

— Ладно, слезай, — потирая кепку, согласился Боря. Тут же о землю стукнулись связанные стебельками трав кожаные полсапожки. За ними полетели выбившаяся из косы лента с узелками, желтый сачок для ловли бабочек, который мы видели еще на рыдване дяди Федора, когда ехали от ручья до Кокушкина.

— Точно, королева, — шепнул мне Ленька. Девчонка скользнула из сторожевого гнезда вниз по веревке и встала перед Борей, похожая на него как две капли воды, только плечи под серым платьицем острее — торчат уголками — да растрепанные волосы по плечам путаются.

Нина, оказывается, с утра успела обежать три поруби и две поляны. Наговорилась с лесным инженером, передала ему наловленных жуков и бабочек, получила какое-то «секретное и особо важное» задание и по просьбе Туманова взялась за его выполнение. Слова «по просьбе» она особо выделила, дала понять: «По просьбе сделаю, по приказу — никогда!»

Леньке понравилось, что «королева» сторожевое гнездо похвалила.

— Прочно сделано, — сказала она. — Теперь я в него каждый раз забираюсь, когда сюда прихожу. Меня не видно, а я все вижу.

Разговорившись, Нина для всех нас понятнее и проще стала. Теперь мы и имя знаем, и брат ее вместе с нами, и все-таки есть в ней что-то необычное, немножко «королевское». Мы слушаем разговор сестры с братом, а сами не вмешиваемся.

— Пять часов на сосне просидела — есть хочу-у! — изображает девчонка на лице страдание и энергично трясет головой на вытянутой тонкой шее.

Она ставит Борю в известность, что домой сегодня не пойдет, а на сторожке деда Савела останется, потому что инженер Туманов что-то важное задумал.

— Не ловчие пояски на деревья плести. Не то! Он сегодня даже моих бабочек, которых для коллекции просил, в кармане измял. Все краски с крылышек облетели… Нет, не то!

Нина придвигается ближе к брату и шепчет ему:

— Понимаешь, он не жучков, не гусениц — г он совсем других вредителей в лесу нашел. Понимаешь?!

— Выдумывай? — недоверчиво смотрит на сестру Боря.

— Это кто, я выдумываю?! Сестра негодующе смотрит на брата.

— Вот увидишь! Сам увидишь, куда завтра утром пойдем!

Не дала Боре и слова выговорить в ответ — заспешила:

— К Туманову побегу.

— А почему тебя королевой зовут? — осмелев и загораживая путь, подступил ближе к девчонке Ленька.

Она отскочила проворно и, укрывшись за стволом сосны, так занесла сачок, будто Ленькина голова — большая бабочка и по ней следует прихлопнуть как следует.

— А тебе любопытно? — спросила она.

— Конечно, — стараясь не замечать сачка, миролюбиво сказал Ленька.

— Ах, какой ты тихонький, — насмешливо пропела Нина. И, резко меняя тон, сказала: — Ошибку в фамилии сделала! Вот и «королева»! Ошибку!.. Понимаешь?!

Она глянула на Леньку вызывающе и, выпрямившись во весь свой невеликий рост, победительницей проследовала мимо него.

— Ко-ро-лё-ва! Не «е», а «ё» надо было написать, точки поставить. Понимаешь — «ё»?

И, закинув растрепанные волосы за плечи, Нина Королева припустилась к дедушкиной сторожке.

Дом с петухами

Напрасно гордилась девчонка, забывшая поставить в своей фамилии точки над «е», посвящением в тайны инженера Туманова. Напрасно она прыгала и ликовала вечером, закидывая камушки в наш огород насчет завтрашнего утра, о котором ей все известно, а нам, — ничего.

Ох, эти девчонки! Уж лучше помалкивала бы! А то без нужды болтает, а станешь спрашивать — убегает. Битых три часа пытались мы правдами и неправдами выведать у нее секрет, с разных сторон подходы делали: не проговорится ли?