Охваченные членством

Алмазов Борис Александрович

Для настоящего брехуна реальность — не только повод для импровизации, а неожиданная выгода приз за качественную брехню, совсем не проектируемый в начале творчества.

Ребенок жаждет упражнения фантазии. Он постоянно просит взрослых пофантазировать вместе с ним. Уже упомянутая моя дочечка, просыпаясь, сразу обращалась ко мне с вопросом:

— А чего я во сне видела?

— Да как же я могу это знать?

— А ты пидумай! — объясняла она мне, дураку. — Пидумай, пидумай! Попобуй!

Слава богу, я довольно быстро сообразил, что нужно делать,

и мы часами придумывали ее «сны» вместе, где становились персонажами известных или только что сочиненных сказок, историй и событий. Именно эта игра помогала внедрить в сознание девочки многие нужные и полезные вещи, без вранья они просто скучны. Да это ведь и не вранье! Это особая форма освоения действительности.

Как правило, брехун черпает детали из того, что видит и знает, подтверждая тезис о том, что чего нет в ощущении, того нет и в сознании, но расцвечивает скучную реальность такими красками, что впору за голову хвататься. Некоторые родители так и делают! И даже таскают детей к психиатру, вместо того чтобы восторгаться искусством брехуна и с грустью ждать, что этот период бескорыстного вранья быстро кончается. Как, впрочем, и детство. И, к сожалению, взрослый, солидный человек даже не помнит, каким замечательным брехуном он был в детстве.

Первая любовь Роман

Нет такого отца на свете, который бы не дрогнул, узнав, что дочь собирается замуж. В моем случае это репетиция, поскольку моя дочь — первоклассница!

Мы с дочкой возвращались из музыкальной школы (начался период фортепьяно с ременным приводом) под мелким моросящим дождем по черной и промозглой улице. Букашка держала меня за руку и перепрыгивала через лужи.

От ее рождения я с большим интересом присматривался к этому человеку. Мальчишкой-то я был и, как устроена мальчишеская жизнь, помнил, но вот психология девочки для меня — планета загадок. Тем более собственная дочь. Иногда я даже не знаю, как с ней разговаривать. Она совершенно защищенный человек.

Например, я говорю:

— Почему за домашнее задание тройка?

— Ага! — отвечает моя дочь, нисколько не смущаясь. — А что бы ты хотел за такую работу! Это еще учительница добрая попалась! Я бы вообще за такую мазню двойку закатала бы или даже кол. Посмотри, грязь какая! И ошибки! Очень добрая учительница! У нее вот такая кофточка с розочками... Купи мне тетрадку с розочками...

— Чтобы ты там тройки получала?

— С розочками, может быть, и не тройка будет. Тетрадка же красивая!

Решительно, мужчина не может поспеть за извивами женской мысли.

И вдруг Букашка, обрызгав меня грязью из очередной лужи и посопев, спрашивает:

— Папочка, а мне паспорт скоро дадут?

— В шестнадцать лет.

— У... Как долго...

— На что тебе паспорт? Ты что, замуж собралась?

Не без гордости:

– Да.

— Это за кого же?

— За Диму (сосед по парте).

Преодолеваю психологический шок и как за соломинку хватаюсь за казачьи традиции.

— Интересно... А Никиту куды мы заподеваем? (Сколько

раз в семейной педагогике меня спасало знание национальных обычаев.) А? Кто с Никитой на Дне матери-казачки выплясывал?

Шепотом:

— Ну, я... Так это когда уже было...

— А кому Никита ожерелье и зеркало дарил (ритуальные подарки)? А? Не слышу?

Со вздохом:

— Ну, мне....

— Ты мне не нукай! Не запрягла!

— Мне.

— Ты взяла аль нет?

— Ну, взяла...

— Без «ну».

— Взяла.

— А теперь вот какой-то Дима образовался. Все подружки, все казаки знают, что ты у Никиты подарки взяла, а теперь вот Диму откуда-то выкопала. Ты что, хочешь, чтобы его отец меня зарезал? Ты казачка аль нет?

— Казачка. Это же не я его жениться зову, а он...

— А ты чего?

— А я ничего.

— Неправильно. Вот ты ему скажи: «Я — казачка! Мне за кого отец скажет, за того я и замуж пойду!» Повтори!

Уныло:

— Я — казачка, за кого отец скажет, за того и пойду...

— И если вы в первом классе любовь крутить станете, я возьму нагайку и всему классу задницы надеру!

— Вот уж про «задницу» я повторять не буду! Это матные слова, папочка дорогой! К твоему сведению... Если хочешь знать!

Однако национальным лекарством большое чувство преодолеть не удалось. Пошли записочки, пошли перешептывания на уроках, за что влюбленные даже стояли столбом и были рассажены по разным партам. Но тогда пошли переглядывания и хождение на переменках за ручку. Пошли конфетки «для Димы», сокрытые от утреннего чаепития, и сникерсы в ответ. И стало ясно, что учебный процесс стал явлением вторичным, а на первое место выплыл роман, а школа со всеми учителями и уроками стали только обрамлением.

На моих глазах расцветала любовь! Пришлось прибегнуть к коварству.

— Слушай, Букашка! А давай этого, как его, твоего друга Диму пригласим к нам в гости!

Сияние в глазах, радуга над головой!

— Правда?

В урочный час три папильотки в кудрях, долгое стояние перед зеркалом, лучшее платье и белые колготки! Наконец звонок в дверь. Смущенная Димина мама впихивает его к нам в квартиру и ретируется.

Входит Дима. За ним Букашка, у которой на лбу аршинными буквами: «Вот мой избранник».

Избранник только из парикмахерской — благоухает, как клумба. С уголком платочка в кармане нового пиджака, с прилизанными и прилаченными вихрами. И что тут же отмечено восторженным взглядом Букашки — с бабочкой. Просто маленький лорд!

Избранник очень деловит.

Протягивая мне руку:

— Здравствуйте! Вы — писатель?

— Есть малость!

— Я тоже.

— Очень приятно, коллега. Над чем в настоящий момент работаете?

— Пишу книгу. Про астронавтов. Фантастику. Как бы «Звездные войны». Вы смотрели «Звездные войны»? Ну, по видику?

Полный восторг в глазах Букашки. Взглядом призывает меня восторгаться избранником.

— Извините, коллега, не смотрел.

— Это напрасно, напрасно... Очень хорошая картина...